Сквозь Пекло

Вий, какое-то время хранил молчание, и негромко хмыкнув, поинтересовался:

— Это, ты, так шутишь, что ли?

Святозар громко засмеялся, но тут же закрыл себе рот рукой, и услышал, как недовольно зашипел на него Вий.

— Да, воевода, — подавляя в себе смех, откликнулся Святозар. — Я пошутил. Но если тебе понравился мой совет, воспользуйся им.

— Очень ты умный, как я погляжу, — пробасил воевода и переступил с ноги на ногу.

Наследник отошел от решетки, и, придерживаясь за стену, вернулся к своим подушкам, да опустился на них и вытянул вперед ногу, потому что та дюже сильно разболелась.

— Вий, — обратился Святозар к воеводе. — А ты, избавься от меня. Доведи меня до ворот из Пекла, я скажу слова силы, ворота отворятся и я уйду… И тебе хорошо и мне, — наследник оперся спиной о стену и тихо застонал, так как рана на ноге опять заполыхала и задергала.

— Если бы ворота не охранял твой враг Горыня, — вздохнув ответил воевода. — Я бы так уже давно поступил… Но Горыня тебя не пропустит, никогда… Радуйся тому, что он плохо стал видеть и плохо слышать, и не смог разглядеть твоего лица и услышать твоего имени, когда тебя схватил Пан… А иначе бы Горыня растоптал, или разорвал тебя, и я бы не успел тебя спасти. Ведь Горыня — он очень, очень сильно ненавидит тебя… Так, что мальчишечка, его больные, полуслепые глаза и глухие уши спасли тебе жизнь. — Вий на мгновение прервался, негромко, что-то зашипел, а после продолжил, — и, я, не смогу тебе помочь выйти отсюда, через пекельные ворота. Но я надеюсь, что ДажьБог не покинет своего сына. И как когда-то Бог Перун, пробил проход и вывел ДажьБога из Пекла, так точно поступит и ДажьБог и спасет тебя, тем более, ты, так на него похож и лицом… и всем остальным… как я погляжу… А пока, я прошу тебя, слышишь человек, прошу, а не повелеваю, будь мудрым и осторожным, только так, мы сможем сохранить твою жизнь… И еще, человек, ты должен питаться. Раны, которые у тебя на руках и спине не заживут в Пекле, и, чтобы у тебя были силы, ты должен есть.

— Вий, — отозвался, до этого внимательно слушающий воеводу, Святозар. — Но это есть невозможно, твоя пища не вкусная. Поверь мне, я и так, впихивал в себя силком твою еду, преодолевая желание, все это выплюнуть прямо на покрывала.

Воевода немного помолчал, тяжело переступил с ноги на ногу и зашипел, в ответ послышалось шипение Джюли.

— Мальчишечка, — обратился к наследнику Вий. — Сначала надо есть, потом пить. Иначе горький вкус смольего дерева сделает пищу безвкусной… Я не подумал, что тебя следует предупредить об этом… Однако я сейчас же дам повеление, чтобы тебе принесли еду, и ты поешь, так как настойка уже впиталась в твою кровь и растворилась на твоем языке… Ты уже так долго находишься здесь, а толком — то и не ел… и я вообще удивляюсь, как ты еще переставляешь свои ноги.

Вий замолчал, и негромко зашипел, послышалось шарканье ног, скрип отмыкаемого замка и наследник услышал, как раскрылась решетка. Воевода тяжело шагнул вперед, встав рядом с вытянутой ногой Святозара, и добавил:

— Человек, я закрою слова, но ты, больше их не открывай.

— Вий, — ответил наследник. — Но черные души их не видят.

— Да, черные души их не видят, ты прав, — согласился воевода. — Но их видят Боги… Я и Чернобог… поэтому, ты, не должен больше их открывать.

— Хорошо, Вий, даю слово, — молвил Святозар, и, протянув к больной ноге руку, стал гладить края раны. — Я больше не открою слова.

— Великазбой рескаво Ас ошлёвке![26] — громко сказал на языке Богов Вий.

Воевода произнес слова, засим наклонился над Святозар, убрал его руку от ноги и осторожно провел своим толстым, гладким пальцем по краю раны, и тихо спросил:

— Болит нога?

— Болит, — также тихо, проронил наследник. — Но зато не кровоточит, воевода.

— Плохо, что болит, плохо…,- протянул Вий. — Слишком много боли, а боль как известно изматывает человека, а измотанный он быстро слабеет… Мне же надо, чтобы ты не слабел. — Воевода распрямился, тяжело выдохнул и добавил, — странно, что вода помогла… Она не должна помогать, должна была наоборот разрушить твою ногу, после воды из озера кипучей злобы и слюней… Странное все-таки — это добро… этот свет и чистота.

Вий еще раз протяжно выдохнул, и, развернувшись, вышел из темницы, а Святозар подложил под ногу подушку, чтобы та меньше дергала, и чуть слышно поспрашал:

— Воевода, ты еще тут? — и поморщил лицо, потому что внезапно и весьма сильно заболели раны на руках, спине и щеке.

— Да, я здесь, — ответил Вий и затоптался на месте, тяжело переставляя ноги. — Сейчас тебе принесут еду, поставят, и я тогда уйду. Не хочу больше, чтобы тебе плевали в блюдо.

Через некоторое время в темницу принесли блюдо, поставили рядом со Святозаром, и, закрыв двери, воевода, в сопровождении шипящих дасуней, тяжело ступая, ушел к себе во дворец. И как только Вий ушел, раны на руках, спине и щеке сразу перестали болеть, точно Маргаст прошептал над ними свои шептания.