Сквозь Пекло

— Отец, даю слово, я не буду тревожиться, поверь мне, — принимая чашу и делая большой глоток, отметил наследник. — Но с Туром надо поговорить. Знаешь, почему он над Братишей такое творит?

— Нет, мальчик мой, не знаю, — удобно располагаясь на сиденье, и повернув голову к сыну, ответил правитель.

— А, потому, отец, что на маслянице Братиша тебе ухо разбил, — пояснил Святозар и отпил из чаши сбитня.

— Ну, это бывает, все же мы бились стенка на стенку, — благодушно улыбнувшись, отозвался правитель, все еще не отводя глаз от лица сына.

— Тур, очень тебя любит, отец, — с нежностью глянув на правителя, произнес Святозар. — Очень сильно, и он не может когда тебя кто-либо и как-либо обидит. Он с детства такой, весьма он в этом светлый юноша…. Знаешь, я тогда на маслянице, как увидел, что у тебя кровь хлещет, тоже хотел…

— Ухо разбить Братише? — усмехаясь, вопросил правитель. — Я, сынок, и тебя, и Тура понимаю, вы мне тоже очень дороги. Но согласись, это не значит, что так можно шалить.

— Ну, оно само собой, — закивал головой Святозар. — Тогда, значит так, и порешим, позовем Тура и поговорим. И вот еще, что, завтра за мной приедет Храбр, так мы его тоже позовем, чтобы он своего шалопая ученика поругал.

— Да, сынок, может ты и прав, может так и стоит поступить, но уж сделаем это после обряда, — не соглашаясь изрек правитель, и, задумавшись, начал пить сбитень маленькими глотками.

— Отец, после обряда, мне точно будет не до этого, потому как нога замерзнет и мне придется ее отогревать так, что поговорить надо с утра, — настойчиво сказал Святозар, наблюдая как пляшет огонь в камине поедая дерево. — Отец, ты только прикажи слугам затопить баню лишь мы с Любавой и Храбром уедим, хорошо?

— Конечно, мальчик мой, не тревожься. К твоему возвращению баня будет готова, — правитель замолчал. Однако немного погодя с беспокойством в голосе спросил, — сынок, а тебе не кажется, что Любава вроде, как приболела?

Святозар перевел взгляд с огня на правителя и также негромко ответил:

— Я спрашивал у нее, отец, но она говорит, все хорошо, не тревожься, я здорова. А, ты, значит, отец, тоже заметил? И ты тоже думаешь, она захворала? — беспокойно добавил наследник.

— Ну, чего ты сразу, взъерепенился? — недовольно поморщившись, произнес правитель. — Раз она сказала, что здорова, значит так и есть. Прекрати волноваться всякий раз, как у тебя, что не спросишь.

— Так ведь ты, отец, сам только, что об этом сказал, — недоуменно посмотрев на отца и пожав плечами, откликнулся наследник, да, допив сбитень, поднялся с сиденья.

— Ты куда? — спросил правитель.

— Пойду спать, отец, — пояснил Святозар, и, взяв у отца пустую чашу отнес и поставил на стол. — И знаешь, проверю там мою Любаву. Да, и ты, отец, тоже отправляйся отдыхать, потому как у нас с тобой завтра тяжелый день.

Правитель вслед за сыном поднялся с сиденья, и, кивнув головой, проронил:

— Ну, у тебя точно. А у меня день, как день.

— Да, как же это у тебя день, как день, — улыбаясь, заметил Святозар, и, положив правителю руку на плечо, крепко сжал его. — Ты, наверно, уже сейчас начал переживать, как же там твой наследник спустится до самого дна холодной проруби, держа на руках маленького богатыря Яронега. Да сможет ли выйти посем обратно, или все же Храбру, Дубыни и Стояну придется нырять следом и вытаскивать его из-под воды.

Глава седьмая

Утром в белую столовую трапезничать Тур, конечно, не явился, так как вернулся во дворец с гуляний лишь поздней ночью. Святозар все же убедил отца, что поговорить с Туром надо до отъезда наследника на обряд божатия.

Когда правитель и Святозар перешли в гридницу, и туда вошел приехавший, сопровождать наследника, на божатие Храбр, то послали Вячко за Туром. Через некоторое время в общий зал явился взлохмаченный Тур, с недовольным, заспанным лицом и в расстегнутом, долгополом кафтане натянутом поверх ночной рубахи.

— Застегнись, — увидев неопрятно одетого сына, протянул правитель во всем любящий аккуратность.

Тур с такими же искристыми, как и у Ярила, зелеными очами и весьма внешне похожий на правителя и старшего брата беспокойно оглядел строгие лица отца, наставника да поспешил застегнуть все застежки на кафтане, оправил волосы и только засим направился к столу. Подойдя к нему, он сел на лавку напротив отца и Храбра, рядом со Святозар и надеясь увидеть поддержку в лице брата посмотрел на него. Но наследник положив руки на стол, крутил на пальце полыхающий белым светом перстень и всем своим видом выражал такое недовольство, что Тур благоразумно присмирел и негромко вопросил:

— Отец, зачем ты меня звал?

— Поговорить Тур, поговорить, — ответил правитель. — Я вчера еще хотел переговорить, но ты до позднего вечера никак не мог пробудиться, все спал… спал да спал. Посему мы с твоим старшим братом решили все же разбудить тебя сегодня пораньше и побеседовать, и знаешь о чем?

— Нет, отец, — замотав головой, сказал Тур и отодвинулся от Святозара.