Сквозь пласты времени. Очерки о прошлом города Иванова

Ломиком мы поддели деревянный щит, к которому крепилась паркетная дощечка, приставили его к стене. Вот оно, неизвестно кем укрытое оружие. Два кольта в кобурах, один шестизарядный, другой — пяти. Зеленый бархат внутри кобур истлел, а револьверы так и сверкают никелировкой. Завернутый в тряпицу однозарядный винчестер. Солдатский тесак в ножнах. Заглянув дальше под пол, вытянул оттуда офицерскую шашку. Тут же коробки с патронами. Впечатление такое, будто они только что, с завода. Часть боеприпасов завернута в газету. Рассматриваю ее. «Русские ведомости» от 10 июля 1916 года. Что ж, она свидетельствует только об одном: оружие не могли укрыть ранее этого срока. Но какая была надобность делать это в 1916 году?

— Ну, что ж, надо звонить.

Вадим согласно кивнул головой.

Вскоре сотрудники милиции склоняются над находкой. Кто-то рассматривает марки на револьверах. Оба сделаны в США, оба новехонькие. Кто-то сортирует на ладони патроны по калибрам. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, для чего. Сколько видов патронов, столько должно быть и видов оружия. Трех стволов явно не хватает.

— Вот эти маленькие патроны — от дамского браунинга.

— А не его ли я нашла лет семь назад? — высказывает предположение женщина, приглашенная в качестве понятой. — Копали мы погреб в сарае и наткнулись. Малюсенький такой револьверчик, весь ржавый. Потом еще один нашли. Взяли да и выбросили.

Майор милиции укоризненно качает головой. Оружие есть оружие, пусть даже ржавое. Его следовало непременно сдать в милицию. Там разобрались бы. Возможно, оно использовалось прежде в преступных целях.

Пока составляется протокол, я коротко рассказываю присутствующим знакомую мне историю этого дома. Построил его в 70―80 годах прошлого века фабрикант Новиков. Ему принадлежала отделочная фабрика (ныне швейный завод). Позднее это предприятие арендовал, а незадолго до первой мировой войны и купил другой фабрикант — Бурылин. Жилой дом, однако, продолжал оставаться в собственности Новиковых. Один из них в начале века стал известным автомобилистом, участвовал в гонках по маршрутам Москва — Орел, Москва — Нижний Новгород и даже Москва — Париж.

После Великого Октября бывших хозяев потеснили. В доме жило множество людей, о которых теперь едва ли можно навести какие-либо справки.

В 1925 году здание передали Гостехконторе, которая переоборудовала его для проживания своих сотрудников.

В разговор вступают жильцы дома — понятые. Со слов людей, которых давно уже нет в живых, они рассказывают нечто похожее на легенду. Будто бы в том же 1925 году милиция обнаружила на чердаке ведерко с углем. Высыпали его, а на дне золото и бриллианты. Дом осмотрели сверху донизу, но больше ничего не нашли.

Человеку свойственно докапываться до истины. Поэтому сам собой возник вопрос: кто запрятал оружие в тайник?

Наиболее естественно было предположить, что сделали это офицеры — родственники Новиковых по возвращении с фронта в конце 1917 — начале 1918 года. Но от этой мысли приходилось отказаться. Во-первых, едва ли можно было незаметно провезти столько оружия от западных рубежей до Иваново-Вознесенска — его у офицеров повсеместно отбирали. Во-вторых, очень уж пестро оно по составу — от спортивного винчестера до солдатского тесака и дамского браунинга.

Эта разномастность скорее всего свидетельствует о том, что оружие собиралось на месте. Однако в его укрытии наверняка участвовал человек, знавший в нем толк. На это указывала маленькая, но характерная деталь: годы выпуска, начертанные карандашом на коробках с патронами. Они могут храниться только определенное время, после чего становятся ненадежны, дают осечки. Только сведущий в военном деле человек мог знать эту особенность и предусмотрительно сделать пометку — на крайний случай и такие патроны могли пригодиться.

Снова и снова мысленно возвращался я к грозовой поре революции. Да, в октябре 1917 года иваново-вознесенская буржуазия сдала власть пролетариату без боя. Но значит ли это, что она смирилась с поражением? Можно ли утверждать, что она разоружилась и отказалась от мысли о реванше?

Находка на улице Станко, думается, позволяет ответить на эти вопросы отрицательно. Конечно же, оружие пряталось не случайно. Буржуазия, реакционное офицерство выжидали: какой оборот примут события? Оружие могло понадобиться при малейшем намеке на непрочность Советской власти. Но такого намека они не дождались, оружие не было пущено в ход.

— Куда вы его денете? — поинтересовался я.

— Скорее всего, сдадим в музей, а патроны, как образцы, — в нашу криминалистическую лабораторию.

Новое дыхание

На протяжении многих лет Панская улица была монархической. В дни всевозможных «тезоименитств» она расцвечивалась национальными флагами, на фасадах домов появлялись портреты «государя императора».

Но именно здесь, в самом начале улицы, у клуба приказчиков, в октябре 1905 года был организован большевистский митинг. На нем в последний раз выступил Ф. А. Афанасьев (Отец).