Сквозь пласты времени. Очерки о прошлом города Иванова

Кто-то подкатил к управе пустую бочку из-под сахара. На нее поднялся Михаил Лакин, рабочий с фабрики Грязнова, и произнес пламенную речь, вызвавшую всеобщее одобрение. Потом он прочитал наизусть стихотворение Некрасова «Размышления у парадного подъезда».

Можно представить себе, как гневно, как обличающе звучали у парадного подъезда управы бессмертные строки поэта:

Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал?

В тот же день начались выборы в первый Совет рабочих депутатов.

«Булыжник — оружие пролетариата»

Всякий раз, проходя по площади, я вспоминаю скульптуру известного советского ваятеля И. Шадра — «Булыжник — оружие пролетариата». Вы ее, конечно, знаете, хотя бы по репродукциям. Полуобнаженный молодой рабочий, низко нагнувшись, вывернул из мостовой увесистый камень. В глазах у парня сосредоточенная ярость. Еще мгновение, и гранитный обломок полетит в цель. На Западе раньше, чем в России, поняли, как страшен булыжник в руках восставшего народа. Град камней валил наземь королевскую конницу, держал на почтительном расстоянии полицию. Асфальт на улицах и площадях западно-европейских городов появился, не в последнюю очередь, затем, чтобы лишить пролетариат его испытанного в схватках оружия.

В бессмертной эпопее девятьсот пятого есть такой примечательный эпизод. 23 июня (6 июля) бастующие рабочие устроили перед городской управой демонстрацию. Они хотели получить от фабрикантов ответ на свои экономические и политические требования. Фабриканты вместо ответа заранее сосредоточили вокруг управы войска. У входа в здание расположились казаки.

Перед текстильщиками, которых собралось тысяч двадцать, вновь выступил с речью Евлампий Дунаев. Казаки грозили ему нагайками. Видя это, Дунаев предложил рабочим сесть, чтобы лишить врагов возможности разогнать собравшихся.

«Это была грандиозная картина, — писал впоследствии известный ивановский революционер, депутат первого Совета С. Балашов. — Вся площадь и прилегающие к ней улицы были сплошь запружены сидящими рабочими. Ни проходу, ни проезду, и городская дума оказалась отрезанной среди грозного моря сидящих рабочих. Когда же вся эта масса встала и двинулась на Талку, то на месте мостовой не оказалось, вся она была вырыта рабочими на случай нападения казаков и солдат».

Так и пришлось городской управе мостить площадь заново.

Трагедия на Приказном мосту

До революции площадь соединялась с улицей Кокуй узким переулком, который считался продолжением Рождественской улицы (теперь — улицы Красной Армии). С одной стороны этот покатый переулок ограничивала кирпичная ограда Крестовоздвиженской церкви, с другой — каменные строения, принадлежавшие городу. В нижней части переулка находился кирпичный мост, называвшийся Приказным — по приказной избе. Взглянув с него вниз, можно было убедиться, что он довольно высок. В овраге находились: кузницы, где ковали лошадей, и двухэтажное кирпичное здание начального училища.

Именно здесь, на мосту, 10 (23) августа 1915 года разыгралась кровавая трагедия. Царские войска расстреляли антивоенную демонстрацию иваново-вознесенских текстильщиков, требовавших мира, хлеба, освобождения арестованных товарищей. 30 человек было убито, 53 — ранено.

* * *

Начавшаяся империалистическая война приостановила развитие рабочего движения в Иваново-Вознесенске. Но ненадолго. Уже в начале 1915 года оно заявило о себе с новой силой. Большевики города поставили задачу организовать всеобщее экономическое выступление, чтобы придать ему затем политический, антивоенный характер. Условия для этого были. С самого начала войны из продажи стали исчезать продукты первой необходимости: мука, масло, сахар… Росла дороговизна. Процветала безудержная спекуляция. Все выше поднималось недовольство рабочих войной, своим тяжелым положением.

Летом 1915 года в городе складывалась революционная ситуация. Партийная организация, выросшая к августу до тысячи человек, поставила вопрос о вооруженном восстании. Но ей было рекомендовано ждать указаний ЦК.

Однако власти переполошились. Владимирское губернское жандармское управление получило из Москвы приказ принять энергичные меры «к недопущению беспорядков». В помощь ему были направлены восемь шпионов и два опытных жандармских офицера.

Улица Кокуй (ныне улица 10 Августа). Справа — «номера Дунюшкина», слева — Приказной мост (не виден)

9 августа черносотенная газетенка «Ивановский листок» и объявления, расклеенные по городу, известили о телеграмме, полученной от владимирского вице-губернатора Ненарокова. Указывая, что «на некоторых фабриках г. Иваново-Вознесенска происходят брожения рабочих, грозящие вылиться в забастовку», он предупреждал, что «будут приняты самые энергичные меры к недопущению беспорядков». «Пусть всякий знает, — угрожал царский чиновник, — что в подавлении беспорядков я не остановлюсь принять самые крайние и решительные меры».