Сквозь шаринган (СИ)

Учиху, как всегда, одолевали противоречивые чувства. Она вспоминала их головокружительный полет на птице и сердце замирало от радости. Но потом ее мысли переключились на сидевших вокруг ребят. Среди них явно должен быть тот самый аноним! Чочо и Химавари она уже давно не рассматривала в качестве кандидатов. Боруто — без комментариев. Шикадай, по словам Иноджина, тоже не был причастен. Тогда кто? Оставались Ли и Мицуки. Но какие у них мотивы? На этот вопрос не было ни то что ответа, а даже предположения.

Пообедав, Сарада и Иноджин в свою очередь стали отчитываться перед Саем о проделанной работе. К этому моменту остальные шиноби уже разошлись по комнатам готовиться к отправлению в Коноху, которое было назначено на сегодняшний вечер.

— Ну, что же, хорошо. Все сделали правильно, — похвалил Сай ребят, после того, как они отчитались. — Можете идти. Вам надо передохнуть после работы и собрать вещи.

Тут дверь распахнулась и на кухне появилась последняя из пар — Чочо и Химавари.

— А вот и мы! — громко оповестила собравшихся Акимичи, переводя дыхание и вытирая ладонью выступившие на лбу капли пота.

— Простите, что так долго, — извиняющимся голоском пролепетала Химавари. — Просто хотели все сделать наиболее тщательно. Мы сильно всех задержали?

— Ничего страшного, — ответил Сай, обводя взглядом прищуренных глаз вошедших. — Сейчас как раз отчитались Сарада и Иноджин. Остались вы.

— Хима-чан, садись обедай, а я в это время отчитаюсь. Все равно есть не хочу, — к неожиданности присутствующих сообщила Чочо, скидывая с плеч маленький рюкзачок.

— Ты, случайно, не заболела, Чочо? — удивленно спросил Сай.

— Нет, — твердо сказала Акимичи, переведя взгляд с отца Иноджина на Сараду. — После выполнения задания мы нашли заросли дикого щавеля. Мне этого хватило. А вот Химавари надо подкрепиться. Ешь, Хима-чан.

Узумаки не заставила себя ждать и направилась к холодильнику. Она была голодна и прекрасно знала, что ее пухлая напарница голодна не менее, но осведомленная о мотивах Чочо не есть, ничего на это не сказала.

Учиха и Акимичи смотрели друг на друга. Сердце Сарады быстро стучало — она пыталась разгадать эмоции своей подруги. Не заподозрила ли она чего-нибудь, не просочилась ли к ней полученная анонимом информация? Глаза толстушки горели решимостью, а лицо выражало самодовольство. Мол, «Смотри, Сарада, я встала на путь совершенства и прекрасно справляюсь со своими слабостями. У меня все получится.»

— Ладно, вы тут ешьте и отчитывайтесь, не будем вам мешать, — Сарада встала со стула, намереваясь покинуть кухню. — Иноджин, пойдем собираться, — вырвалось вдруг у нее.

— Угу, – блондин не заставил себя долго ждать и последовал за своей черноволосой подругой.

Во взгляде Акимичи промелькнули досада и недоумение — не слишком ли по-хозяйски Сарада себя с ним ведет? Учиха заметила это и пришла к мысли, что неосознанно подчеркивает свои права на него в присутствии соперницы-Чочо. Ну, ничего, скоро она во всем признается.

Сарада и Иноджин разошлись по комнатам. Каждому было необходимо передохнуть и собраться в дорогу. Полежав десять минут на кровати, Учиха встала и принялась складывать вещи в рюкзачок. В голове крутился предстоящий разговор с толстушкой:

«С чего бы начать? Чочо, прости, но ты права — я, действительно, влюблена в Иноджина, и у меня с ним отношения… Нет, нельзя так сразу. Чочо, прости, но ты права — мне тоже нравится Иноджин. Нет, не так. Чочо, для тебя он, действительно, так много значит? Нет, лучше так. Чочо, прости…»

Мысли девушки прервал стук в дверь.

— Войдите, — нерешительно произнесла Сарада, подняв голову.

В комнату вошла занимавшая ее мысли Чочо. Учиха нервно сглотнула. Неужели сейчас ей придется обо всем рассказать? Она же еще ничего не отрепетировала и не продумала…

— Отчитались, — серьезным голосом сообщила Акимичи, присаживаясь на кровать.

— Даже не привычно, что ты постучала, — заметила Сарада, стараясь не переходить сразу на больную тему.

— Стараюсь работать над собой… — голос толстушки звучал все так же серьезно.

Учиха посмотрела подруге в глаза и почувствовала укол грусти, не разглядев в них привычного тепла.

— Молодец, — тихо ответила Сарада. — А я вот собираюсь, как видишь.

— Как поработали? Я смотрю, вы прям так спелись, — ехидно проворчала Акимичи. — Иноджин, пойдем собираться. Иноджин, пойдем делать то. Иноджин, пойдем, делать сё. Ты не забываешься, часом?

— Чочо, сядь, пожалуйста, на кровать, — попросила Сарада, сжимая в кулак всю свою волю.

Акимичи сердито фыркнула, но все же последовала указанию подруги. Учиха села рядом и взяла ее за руки. Такое поведение еще больше насторожило и без того недовольную толстушку. Она вздрогнула.

— Чочо, я не хочу, чтобы между нами были тайны и недомолвки, — начала нелегкий разговор Сарада. — Ты очень важна для меня и, я надеюсь, что я для тебя тоже…

— Естественно, ты для меня тоже важна! — перебила собеседницу Чочо, и ее глаза беспокойно забегали. — Но к чему ты клонишь?

— Прежде всего я хочу извиниться… — Учиха глубоко вдохнула. — В прошлый раз я тебе соврала — мне на самом деле нравится Иноджин.