Сквозь снег и пепел

Время шло, аккуратно отсчитывая дни. Слава всем богам и коммунальной службе — отопление зашуршало по трубам неся тепло. За ночь выпало столько снега, что нельзя было узнать вид из окна. Как будто проснулся в другом городе. И как бывает всегда в такое утро — в душе зародилось предвкушение чего-то нового, волшебного. Когда Данил вышел утром покурить на балкон, Саша присоединилась к нему, чтобы посмотреть на белую сказку… Однако, снег не вызвал в ней прежних эмоций, и вместо радостного волнения как в детстве, в груди зашевелились иные чувства. К горлу подступила тошнота. Снег вызвал устойчивые ассоциации с мрачным лесом, алой кровью и леденящим душу криком, перед мысленным взором замелькали животные плотоядные взгляды, жуткие лица в отблеске пламени костров… От пробирающего изнутри холодка не спасало тепло куртки.

Данил молча наблюдал за ее лицом, пока его волосы трепал колючий ветер, срывая с губ дым. Как и всегда, никто из них не спешил заводить разговоры по душам. Он просто молча курил, задумчиво глядя на свою подопечную. Она старательно делала вид, что не замечает этого, и хоть открывшийся ей вид и вызывал скорее отторжение, чем желание любоваться, но еще немного постояла, вдыхая морозный воздух смешанный с табачным дымом, а потом пробормотав, что замерзла, прошмыгнула в квартиру. Уже закрывая за собой дверь она услышала, как зазвонил его телефон. Он говорил недолго, в большей степени слушая собеседника.

— Мне нужно сгонять в город по делам. К вечеру вернусь. Ты как? Останешься?

Вцепившись в чашку с кофе Саша только кивнула в ответ и сделала вид, что увлечена сюжетом фильма, хотя она понятия не имела, что там вообще показывают. Но она понимала, что не имеет никакого права требовать его сидеть с ней в няньках или устраивать расспросы куда он и когда вернется.

Эта закрытая жизнь с ним вдвоем в его квартире, где они почти постоянно находятся в непосредственной близости друг от друга, уже настолько стала привычна, что только так девушка чувствовала себя защищено и не могла представить, что придется снова выйти в большой мир. С тех пор, как он привез ее к себе, единственным ее выходом за пределы этих стен была поездка в салон. Если мысль о встрече с миром страшила Сашу, то еще больше она не могла себе представить, что в ее жизни уже не будет Данила. Как-то раз, проснувшись от очередного ночного кошмара, она лежала и смотрела сквозь темноту на его профиль и думала, думала, думала.

Хотя спали они по-прежнему в одной постели и иногда делили ванную за чисткой зубов, Данил оставался для нее Мариинской впадиной полной тайн. Он не жалел на нее денег, стремясь обустроить комфортное существование. У нее появились фен и утюжок для волос, разные баночки и тюбики в ванной — одним словом типичная женская оккупация территории, инициатором и воплотителем которой она не являлась. Откуда у него были свободные суммы на снаряжение свалившейся на голову дамы, и кем он вообще работал — этот вопрос опять же был без ответа. Саша не настаивала, потому что его «тебе не стоит об этом волноваться» означало как правило «не лезь не в свое дело». О себе он ничего не говорил, и даже не собирался. Да и ее прошлое его не интересовало. Сейчас она была как чистый холст, и он сам писал ее, выбирая на свое усмотрение краски.

Она так часто чувствовала на себе его взгляд. Странный. Задумчивый, изучающий…будто он к ней приценивался, как к лошади на выставке. От него полз неприятный липкий холодок по позвоночнику, но то, как он к ней относился, не оставляло сомнений — зла он ей не желал.

В самый первый день их знакомства, когда она очнулась в этой самой кровати, он сказал, что это самые интимные отношения в его жизни… Теперь это могла сказать и Саша.

Наверное, это какой-то синдром… типа стокгольмского, только привязываешься не к похитителю, а к спасителю. Хотя он и держит меня в заточении… Но так нельзя, нельзя к нему привязываться. Это неправильно в любом случае.

Как только дверь за ним закрылась, она принялась за свое любимое занятие, когда оставалась одна — уничтожить тишину, занять делами руки, чтобы беспокойные мысли не заняли голову. В корзине для грязного белья накопилось немного одежды, и машинка привычно мягко зашуршала из ванной. По телевизору почти весь шел какой-то сериал, наполненный специфическим американским юмором, который неплохо скрашивал одиночество. Но Данил не вернулся к вечеру, как обещал…