Сквозь стены

Еще допрос посреди ночи? Это было довольно странно, но Гарри подчинился. Сопротивление в данных обстоятельствах было бесполезно. Двое уже знакомых авроров вошли в камеру и схватили его с двух сторон. Они казались весьма рассерженными, больше, чем обычно, поэтому Гарри приготовился еще к одному долгому и болезненному допросу, но сопровождающие вели его не к знакомому коридору: они направлялись к выходу. Это было слишком странно.

– Меня освобождают? – спросил он у одного из авроров.

Тот грубо толкнул его.

– Не задавай вопросов, – пролаял он и потащил Гарри в уже знакомую комнату: там у него забрали все личные вещи, такие, как деньги (на следующий день после интервью он планировал пойти с Гермионой в Хогсмид) и отцовскую палочку (его палочка была под воздействием модифицированных Временных Чар, когда его арестовали и сейчас лежала на его тумбочке).

– Подпиши здесь! – кто-то подсунул ему лист пергамента и Гарри послушно подписал. Он бы сделал что угодно, чтобы получить свободу. Офицер выложил его вещи на стол и юноша быстро закутался в мантию. Она была чистой, а от него воняло после десяти дней в грязной камере, но он не обратил внимания. Он наложил скрывающие чары на свои руки и лоб, так что его знаменитый шрам и работа Эйвери скрылись под обманчивой гладкостью и, не оглядываясь назад, рванул дверь и вышел наружу. Другой аврор проводил его из здания. Когда он, наконец, дошел до ворот, прошла целая жизнь.

В следующий момент Гарри стоял на абсолютно незнакомой лондонской улице в темноте, его мантия была слишком тонкой и совсем никто не ждал его. Но это было неважно: он снова был свободен!

Через секунду палочка была в его руке и он возбужденно взмахнул ею. После короткой поездки он будет в Хогсмиде, а затем… о, да, Гарри не собирался бежать сразу в Хогвартс. Он не хотел дружеских расспросов, жалости Северуса, беспокойства преподавателей, чего угодно… Ему нужно было место, чтобы подумать. Не изолированное место, а довольно людное, с людьми и теплом… но не Три Метлы. Это слишком много напоминало о предательстве Рона.

Ему не пришлось долго ждать автобус и к счастью Стэн Стражер не узнал Гарри Снейпа или Поттера в немного вонючем сальноволосом незнакомце, который оплатил дорогу до Хогсмида и сразу отправился в постель.

Они прибыли туда около двух часов ночи и когда Гарри вышел, то почти потерялся в глубокой тишине. Но он не колебался долго, а направился сразу к Башке Борова.

Маленький грязный бар все еще был открыт. Никто не удивился, когда Гарри вошел (с поднятым капюшоном) и заказал огневиски. По правде говоря, он хотел заказать усладэль, но быстро поглядев вокруг, понял, что здесь это непопулярный напиток, так что, чтобы не привлекать ненужного внимания, он заказал виски.

Напиток оказался крепким и чуть не оглушил его, но после первой порции он почувствовал, как силы возвращаются в его измученное тело, а значительная часть вины и печали исчезает с плеч, поэтому он попросил еще.

Он не помнил, когда стало слишком много, он не почувствовал перехода от умеренности к перебору, но в определенный момент мог точно сказать, что напился сильнее, чем когда-либо в жизни.

Но виски было таким скользким и так согревало его замерзшие душу и сердце…

Он так напился, что не удивился, когда откуда ни возьмись появилась Гермиона и утащила его прочь. Холодный воздух на улице немного освежил его, но он не мог идти достаточно уверенно, чтобы дойти до замка к рассвету, а чуть погодя обнаружил под собой носилки, которые летели за Гермионой в холодной и тихой февральской ночи.

Гарри не помнил как они добрались до замка и как Гермиона уложила его в постель, все было таким похожим на сон, легким и неопределенным… И он схватил девушку за руку, чтобы она не уходила, а осталась с ним, он потянул ее в кровать, не слыша ее протестов и дрожащего голоса, когда она умоляла его отпустить ее, не замечая легких всхлипов, сотрясавших ее тело, закрытые глаза, сжатые зубы, ее неверящий взгляд. Его забытье было таким сильным и приятным, что Гарри захотел никогда не просыпаться…

Утро было отвратительным, особенно по сравнению с предыдущей ночью, – это была его первая мысль, когда он выбрался из постели. Голова болела, желудок напоминал мусорную корзину, мышцы ныли. У Гарри никогда не было похмелья, но он немедленно узнал симптомы.

Как можно быстрее он отправился в ванную и встал под душ. Теплая вода согрела и очистила его, а холодная разбудила и унесла болезненность и остатки тумана из головы, и через полчаса он снова почувствовал себя нормально – настолько нормально, как можно после десяти дней в министерской тюрьме.

Но когда он вернулся в комнату и посмотрел на постель, картина предыдущей ночи обрушилась на него с такой силой, что он схватился за стену.

Гермиона…

Гермиона и он…

Мольба Гермионы…

Слезы Гермионы…

Ее закрытые глаза…

Предательство…

Что он наделал?