Сквозь стены

Его кровь застыла. Что он наделал? И почему? Было ли это виски? Но зачем он пошел в бар? Почему он не вернулся в Хогвартс, так быстро, как смог? Как же его решение не тратить жизнь впустую? Это был еще один безответственный и глупый поступок. А после того, что он сделал с Гермионой… Это было непростительно.

Все еще дрожа от шока, он вышел из комнаты. Гостиная была почти полной: было утро субботы и почти все уже вернулись с завтрака.

– Гарри! – воскликнул Рон, заметив его. – Ты здесь!

Все вскочили и через секунду Гарри был окружен радостными дружескими лицами. Но нигде не было видно Гермионы.

– Где Гермиона? – спросил он Рона, не замечая остальных. – Она здесь?

– Нет, – крикнул Рон, стараясь перекричать остальных. – Она пошла рассказать директрисе о тебе…

– Мне надо идти! – воскликнул Гарри и пробился к дыре за портретом. – Мне надо найти ее! – и выскочил из комнаты.

Ему не понадобилось долго искать. Завернув за угол, он врезался в нее. Она выглядела ужасно.

– Гермиона… – заговорил он, но ее взгляд и отвращение на лице заставили его замолчать.

– Я ничего не рассказала директрисе, – сказала она. Ее голос был холодным и отстраненным. – Я сказала, что нашла тебя в Хогсмиде. Она сняла сто баллов с Гриффиндора за то, что я была за пределами Хогвартса ночью. Этого достаточно.

– Послушай, Гермиона, то, что я сделал…

В следующий момент он был прижат к стене и она прошипела ему в ухо:

– Мне все равно. Мне неинтересны твои глупые оправдания о том, что ты был пьян, или в ломке от снотворного зелья. Какова бы ни была причина, то, что ты сделал, настолько отвратительно, что я больше не хочу видеть тебя рядом. Так что оставь меня в покое. И если ты хотя бы упомянешь, что произошло, обещаю, я прокляну тебя. Мерзавец. Я ненавижу тебя.

И она ушла.

Гарри не знал, как долго он стоял там, глядя в пустоту. Гермиона была права. Это была его вина, все началось с его глупости, когда он позволил себе стать зависимым от этого зелья, и это уничтожило все. Северус предупреждал его много раз. Если бы он не принимал… но это уже было неважно. Вред был нанесен. Непоправимый.

Вдруг знакомый голос позвал его:

– Гарри?

Это был Северус.

– Ты был прав, – выпалил Гарри. – Ты был прав, я не более чем глупый, безответственный идиот…

– Если ты говоришь о зависимости от зелья, то еще не слишком поздно…

Гарри поднял взгляд и посмотрел Северусу в глаза:

– Уже поздно. Я все испортил.

– Я бы хотел помочь, если ты мне позволишь… – осторожно прозвучал голос его дяди.

Гарри опустил голову от стыда. В глазах Северуса, в его лице он не видел жалости. Или холодности. В его черных глазах блестело что-то, что напомнило Гарри его Северуса и в этот момент сердце юноши заболело и сжалось, он почувствовал, что не стоит этой заботы и принятия. Он не был достоин их. Больше нет.

– Мне уже нельзя помочь, – сказал он и поднял голову. – Мне очень жаль.

Печаль скользнула по лицу мужчины:

– Тогда увидимся на занятиях по Защите, – хрипло сказал он и в следующий момент его уже не было видно.

Глава 16. Битва должна продолжаться.

Гарри больше не хотелось жить. Сильнее, чем когда бы то ни было. Он был согласен с Гермионой. Он был отвратительным мерзавцем и никем больше. У него не было оправданий. Он не заслуживал жизни. Те слова эхом отдавались в его голове, куда бы он ни пошел, что бы ни делал. У него не было оправданий, ему не было прощения.

Все еще под влиянием последних разговоров, юноша не мог сдвинуться с места, когда Северус оставил его: он так и стоял в пустом коридоре, прислонившись к стене.

Ничего не было как прежде – это чувство стиснуло грудь Гарри. Дамблдор умер. Ремус тоже. А он… холод сдавил его горло. Постепенно он начал понимать разницу между ответственностью за смерть Седрика и Фреда, и ответственностью за события предыдущей ночи. Последние были совершенно, абсолютно и полностью его виной. Все было другим. В первый раз за всю жизнь он чувствовал себя потерянным. Это было хуже, чем мог бы быть поцелуй дементора. Он предал того, кто доверял ему и любил его, кто всегда был рядом, когда ему нужна была поддержка.

Что произошло? И почему? Почему он набросился на нее?

Не в первый раз за день он попытался воссоздать мозаику тех часов, чтобы понять, чтобы увидеть… Но это было слишком трудно, все казалось слишком туманным и изменчивым, не было ничего определенного, только разрозненные картинки.

Он знал только одну вещь: прошлой ночью ему нужно было, чтобы кто-нибудь был с ним, обнял его, он боялся ожидающей его ночи, бессонницы и коротких дремот, наполненных кошмарами, но он не хотел принуждать девушку остаться!

А теперь она не хочет разговаривать с ним и он прекрасно ее понимает.

Даже больше, он, наконец, смог понять Северуса. Он вспомнил их последнее Рождество, проведенное вместе, полный боли рассказ дяди о том, как тот был Пожирателем Смерти и его резкие слова, когда Гарри предложил называть его отцом: «Я не заслуживаю!…» Сколько раз мужчина повторял это?