Сквозь страницы

— Не знаю, — выдыхает она, явно намекая, что утомилась со мной спорить. — Я лишь затрагиваю то, что нужно как-то трансформировать. Предоставить бы заинтересованному читателям ещё хоть немножко интриги!

— Это же не любовный роман, чтобы закручивать всё в узел! — протестую в ответ. — Или всё же он?

Поднявшись с места, я приближаюсь к ней, чтобы склониться и поцеловать её в шею.

— Брысь отсюда! — восклицает Ви, пробуя отодвинуться, но с улыбкой воспринимая мои заигрывания.

— Не хочу!

— Майкл, у нас полная сдача в печать через два дня! Ты хоть условно можешь вести себя серьёзно?!

— Это как? Так, что ли?

Фыркнув, я неожиданно целую её в губы, и она поддаётся моим чарам. «Бинго, детка! Я знаю, как тебя убедить!» — торжествую про себя, сжимая девушку в объятиях.

— Нет, но тоже сойдёт, — соглашается она, со смешком отстраняясь и возвращаясь к работе.

Я работаю из дома, проводя конференции с теми партнерами, с которыми уже заключил договор. Шон хорошо помогает мне, руководя и ища новых инвесторов, с которыми можно постепенно расширять мою сеть. Но что самое важное для меня — это то, как Олливия воспринимает меня. Я вижу, что она пытается меня поддержать, а в свою очередь, я стараюсь быть мягким с ним. Ведь, какой садовник — такие и цветы. Мне до сих пор не понятно, с какой легкостью она смогла ответить на мои чувства. Хотя я сам, того не понимая, хотел держать ее подле себя, просто управляя. Но не смог. Или не хотел.

***

Наступает день, когда Олливия даёт зелёный свет тому, чтобы отправить рукопись в печать. Мне даже кажется временами, что для неё данная книга значит больше, чем для меня. Я всё пытаюсь приступить к новому тексту, но только ничего не выходит. Словно стоит барьер поперёк дороги, что не даёт мне пробиться дальше одного листа А4.

Получив новости из издательства, я решаю отправиться с замом на одну немаловажную встречу. Наш компаньон Стив бьёт тревогу после того, как его товарища кто-то хлопнул, ссылаясь на то, что кончают понемножку весь мой круг общения. Посторонние пташки помалкивают, отчего я просто связан по рукам и ногам. У меня есть уже информация, что эта свинья сдала нас с потрохами тому, кто идет по всем моим компаньонам и осведомителям, жестока расправляясь с ними, тем самым, привлекая внимание полиции все больше и больше. Мне не хочется марать руки, но увы, таков подпольный бизнес. Любой, кто встает на эту тропу — должен понимать, что ставки чересчур высоки. Часто задумываюсь: чем я заслужил Олливию? Не смотря на то, что у нее бывают истерики, как у любой нормальной женщины, она все равно старается отдать больше, чем получит взамен. И мне нужно всеми силами, огородить ее от этого. Насколько возможно.

— Быть может, нам бросить пока весь бизнес? — предлагает Стив.

— И потерпеть значительные убытки? Ты готов лишиться миллионов баксов?

— Жизнь бесценна.

— Ты трус, — заявляю ему в лицо, отпивая виски из стакана.

— Да, трус! — бросает тот. — И что с того?! Что позорного в том, что ты не даёшь в обиду свою семью?!

— А ты уверен, что твоя трусость — это оптимальная защита для последней?

— По крайней мере, мои дети не останутся без отца.

— Это надгробный камень в мой огород? — спрашиваю я, изгибая бровь. — Не так ли?

Он замолкает. Мне известно, что меня опасаются. Если боятся, то уважают. Если уважают, значит, что я авторитет. Если бы не шум города, исходящий из полуоткрытого окна в офисе, что находится на десятом этаже одной из дорогостоящих башен, то я мог бы услышать усиленное сердцебиение Стива.

— Слушай, Майкл, — после тяжёлого молчания продолжает он. — Я и правда боюсь за жизнь своих близких.

— Тогда тебе не стоило соваться в такую игру.

Я с громким треском ставлю стакан на стол. От внезапности собеседник подскакивает на стуле.

— Видишь?! Ты от каждого шуршания дрейфишь. Отчего же полагаешь, что можешь встать на защиту семьи?

Резко встаю на ноги, из-за чего стул падает за мной на спинку.

— Ма-а-а-айкл?! — лепечет Стив. На его лбу появляется испарина

Неспешно подходя к нему, я веду указательным пальцем по краю стола. Компаньон ёрзает на месте, однако активно старается не лишаться самообладания. Одним рывком достав пистолет из-за пазухи, приставляю тот ему к виску. Мужчина рыдает, как побитая бездомная кошка.

— Ради грязных денег, да?! — произношу я, держа оружие ровно.

Джон что-то мямлит, и это действует мне на нервы.

— Что ты там мычишь, а?!

Дёргаю рукой и ещё сильнее вжимаю ствол в его кожу, отчего тот зажмуривается. Ещё чуть-чуть — и он обмочится в собственные роскошные брюки.

— Я не изменщик! — бормочет компаньон. — Клянусь!

— С чего мне тебе доверять? — жёстко настаиваю на своём, поскольку знаю, что трусливые люди всегда туннельные крысы в обществе. Им требуется определённая выгода. Во всём. Только вот как изловят с поличным, они мчатся прочь, сломя ноги.

— Клянусь своими детьми! — пищит Стив, жуя слюни и сопли.

— Напрасно клянёшься, оболтус, — отвечаю я, пихая его пистолетом в висок.