Сквозь тайгу (сборник)

Тут я сел, чтобы отдохнуть. Было за полдень. Солнце стояло высоко на небе и обильно посылало на землю теплые лучи свои. Они озаряли замшистые деревья, валежник на земле, украшенный мхами, и большие глыбы лавы, покрытые пенкообразными лишаями. В этой игре света и тени лес имел эффектно сказочный вид. Так и казалось, что вот-вот откуда-нибудь из-за пня выглянет маленький эльф в красном колпаке, с седою бородою и с киркою в руках. Я задумался и, как всегда в таких случаях бывает, устремил глаза в одну точку.

Эльф не показывался, а вместо него я вдруг увидал небольшого грациозного зверька рыже-бурого цвета с белым брюшком и черным хвостиком. Это оказался горностай, близкий родственник ласки. Он взобрался на одну из колодин и сел на задние лапки. Меня это очень удивило, тем более что горностай – животное ночное и норку свою покидает только после солнечного заката. Я стал наблюдать за ним, стараясь не шевелиться. Горностай не сразу успокоился; он постоянно оглядывался в мою сторону. Наконец убедившись, что никакой опасности ему не грозит, стал держать себя свободнее. Я скоро заметил, что он за кем-то охотился. В это время показалась ящерица. Она тоже охотилась за насекомыми и проворно лазила по валежине. Когда пресмыкающееся приблизилось к тому месту, где находился горностай, последний сделал ловкий прыжок. Он как-то вскинул задом, подпрыгнул кверху и свалился за колодину. Ящерица тоже исчезла. Поймал ли ее горностай или нет, мне не удалось рассмотреть. Тогда я поднялся со своего места, обошел кругом колодину и, не найдя ничего, пошел на вершину.

Тут было много лавовых глыб, я взобрался на одну из них и стал осматривать окрестности. Дивная горная панорама представилась моим глазам. Передо мною было обширное пространство, заполненное множеством столовых гор, покрытых хвойным лесом. На запад они поднимались все выше и выше, а на восток к морю заметно снижались. Невольно напрашивался вопрос: как мог образоваться такой рельеф? Несомненно, мы имеем дело с каким-то плато, которое впоследствии разделилось на ряд столовых гор. Геологу рисуется отдаленное прошлое, когда слагалась поверхность северной части Уссурийского края, принявшая ныне такой странный вид.

Водораздельный хребет Сихотэ-Алинь в южной своей части проходит сравнительно недалеко от берега моря, но на широте мыса Туманного (немного севернее устья Самарги) он отводит от моря в глубь страны и, огибая истоки Тумнина, почти вплотную подходит к Амуру. Кроме этого хребта, восточнее его проходит еще одна складка, которая служит водоразделом между притонами Верхнего Копи и верхнего течения Аделами, впадающей в Хуту с одной стороны, и бассейнами Хади и Тутто, несущими свои воды в Советскую гавань.

Во время дислокации, имевшей место, по-видимому, в третичном периоде, где-то около второго параллельного хребта на дневную поверхность вылилось много базальтовой лавы, которая образовала чрезвычайно мощный покров, заполнивший все пространство между Хуту и Копи. Этот лавовый поток докатился до Советской гавани. Наибольшей мощности он достигает в истоках рек около перевала, и наименьшую высоту языки его имеют около моря. Этим и объясняется сильно развитая береговая линия между мысом Лессепс-Дата и Николаевским маяком.

Лава была сильно насыщена газами. По расположению пустот (ноздреватость породы) можно видеть, в каком направлении она двигалась, будучи в пластичном состоянии.

Во время этой дислокации произошел глубокий провал, именуемый ныне Советской гаванью. Значит, лавовый покров старше ее. Подтверждение этому мы находим в том, что дно гавани слагается из больших базальтовых глыб, который, разрушаясь, образуют грунт, состоящий из гравия темно-серого цвета. Затем начались процессы денудации. Дождевая вода в движении своем действовала как пила и напильник. Она промывала в нем глубокие овраги с очень крутыми, а иногда даже с совершенно отвесными краями. Так образовались долины рек Ма, Уй, Хади и Тутто.

Во многих местах под влиянием атмосферных агентов лава распалась на отдельные глыбы, которые образовали большие осыпи по краям долины. Они покрылись мхами и поросли лесом. Это особенно заметно, когда взбираешься на гору. Нога все время срывается и проваливается в пустоты между обломками базальта.

Местом, откуда из недр земли на дневную поверхность вылилась лава, надо считать истоки Санку (приток Копи), Хади и Тутто. Подтверждение этому мы находим, во-первых, из множества отдельных конических сопок, между которыми по неглубоким и развалистым лощинам бегут ручьи; во-вторых, здесь встречаются обломки и другой горной породы, вероятно подстилающей лаву и составляющей первоначальную поверхность страны, впоследствии залитой базальтом.