Сквозь тернии

- Именно. Всё началось в две тысячи восьмом году, когда группой Стоуна был разработан аппарат «Эндуриенс» – выносливость. Он представлял собой автономную батисферу, предназначенную для глубоководных исследований. «Эндуриенс» нёс на борту множество сенсоров, в частности: камеры, сонар, лазерный дальномер – так что мог беспрепятственно и самостоятельно исследовать подлёдное пространство. В дальнейшем аппарат прошёл ряд тестов, а так же испытания в естественных условиях холода, где показал себя с лучшей стороны. Он исследовал озеро Бонни в Антарктиде. В качестве линии связи с поверхностью Стоун использовал оптоволоконный кабель – это было прорывом в области передачи данных на большие расстояния. Загвоздка была лишь в источнике питания, – Титов жестом указал на закреплённый аппарат. – При этом основным недостатком большинства прототипов современных криоботов был атомный реактор – он слишком громоздкий. А в условиях исследования других планет и спутников подразумевалось, что криобот будет нести последний на своём борту. Это значило, что источник ядерного топлива, при компактных размерах, должен быть надёжным и высокоэффективным. В перспективе увеличения мощности возникли серьёзные проблемы. Дело в том, что проникающая способность зонда обратно пропорциональна квадрату площади его поверхности. Если сделать аппарат слишком большим – не хватит мощности реактора. Слишком узким – негде будет поместить оборудование. По словам самого Стоуна, именно при испытаниях «Эндуриенс» он задумался о возможности передачи через оптоволокно более мощного лазерного луча, который мог бы обеспечить спускаемый аппарат не только линией связи, но и энергией с поверхности. Исследователь полагал, что в перспективе достижима технология производства таких кабелей, которые бы имели длину более ста километров и давали бы возможность поднять передаваемую мощность до десятков, а то и сотен киловатт!

- И у них это получилось?

Титов кивнул.

- Получилось. Бил Стоун представил свои разработки на Астробиологической научной конференции НАСА в Атланте, где в частности было заявлено, что переданное по оптоволокну лазерное излучение, в основном, будет преобразовываться в микроволны, которыми будущий криобот, на манер погружающейся микроволновки, будет плавить перед собой лёд. При этом часть энергии, необходимой для работы научной аппаратуры дрона, будет получаться из тепловой при помощи компактного термоэлектрического генератора, что позволит отказаться от атомного реактора на борту. Последний останется на поверхности, в спускаемом аппарате.

- Разумно, – кивнул Александр Сергеевич. – Значит вот как появился на свет этот замечательный аппарат.

- «Валькирия» стал прорывом в области современного роботостроения. Мы дополнили его нейтринным радаром, что позволит избежать встреч с вмёрзшими в толщи льда осколками метеоритов, а соответственно, и непредвиденных задержек, вплоть до отмены миссии, ввиду несостоятельности оборудования. Каких-то других модификаций производить не потребовалось. Зонд всем хорош!

- И как же он действует?

Титов указал на заднюю часть аппарата.

- Это орбитальный корабль. Его основная функция – вывести «Валькирию» на стационарную орбиту вокруг Европы. В дальнейшем, посадочный модуль, несущий на себе криобот, расстыкуется с орбитальным кораблём и произведёт посадку на поверхность спутника в автоматическом режиме.

- И какова вероятность успешного исхода?

Титов пожал плечами.

- На испытаниях зонд показал себя только с лучшей стороны. Процент неверных решений значительно ниже, нежели у человека в схожих условиях. Опасения вызывает поверхность Европы в районе посадки. Если структура льда пориста и неоднородна – это может создать серьёзные проблемы. Но я надеюсь, что всё обойдётся.

Александр Сергеевич кивнул.

- И что же дальше?

- После посадки, система направляющих штанг отсоединит криобот от посадочного модуля и произведёт корректировку бурения. Зонд начнёт плавить под собой лёд, выйдет по направляющим из спускаемого аппарата и двинется навстречу неизвестности.

- И сколько это займёт времени?

- По самым оптимистичным прогнозам – около месяца. Однако место посадки в районе кратера Пуйла выбрано не случайно. Вполне возможно, что толщь ледяного покрова в районе падения астероида много меньше, нежели на остальной территории спутника. Кроме того, совсем рядом располагается зона Коннемарского хаоса – участок поверхности с крайне неоднородной структурой. На основании изучения ландшафта выдвигаются предположения о кратковременных выходах на поверхность спутника жидкой воды. Это происходит во время приливных деформаций, о которых я уже рассказывал, – Титов улыбнулся. – Так что, как видите, факторов «за» – множество.

- Всего два, – без особого оптимизма заявил Александр Сергеевич.

- А могло и не быть вообще, – отрезал Титов.

- И что в конце пути?

Титов постучал по борту «Валькирии».

- Внутри – автономный глубоководный материнский корабль. После того, как криобот проплавит лёд, именно он продолжит путь к обретению истины.

- Он большой?