Сквозь тернии к счастью

— Все нормально, — будто из подвала, донесся далекий голос. — Телефон упал и откатился в угол. Я завтра позвон…

Связь оборвалась. Я растеряно сжимала в ладони нагревшуюся от разговора трубку. Будто и не было пяти лет страданий. Этот человек, как метеорит, снова ворвался в мою жизнь и готов был ее разрушить.

— Ты чего кричала? — в дверь кухни просунулись три головы: черная — Людмилы, русая — Анжелы и светленькая — Леночки.

— Мамочка, тебя Снежная королева напугала? — дочка настороженно посмотрела на прозрачные двери холодильника.

— Нет. Снежная королева живет на севере. В Москве она быть не может.

— Растает, как мороженое? — Леночка округлила глаза.

— Да, растает. Кстати, я купила Баскин Робинс с грецкими орехами. Хочешь?

— Да, да, да! — захлопала в ладоши дочка и забралась на стул.

Я положила ей на блюдце мороженое и только после того, как заняла ребенка, повернулась к подругам.

— Девочки, даже не знаю, что сказать. Я в шоке. Прийти в себя не могу.

Анжела потащила меня в комнату.

— Рассказывай. Что этот петух от тебя хотел?

— Какой петух? — ничего не понимая, переводила взгляд с Анжелы на меня Людмила.

Я вздохнула и начала рассказывать. Подруги охали, ойкали и всплескивали руками.

— Вот это номер? — качала головой Людмила.

— И ты ему веришь? — злилась Анжела. — Опять сладких речей наслушаешься и попадешь в ловушку мажоров. Представляешь, — она повернулась в Людмиле, — вчера один из них нарисовался в кафе.

— Кто?

— Блонди!

— Мать ети! — Людмила охнула и схватилась за живот. — Я с тобой, девка, раньше срока рожу!

— И что делать теперь будем?

— Ничего, успокойтесь, девочки. Будем работать и жить. Антон завтра позвонит, и я все расспрошу подробно.

— Погоди, подруга! — воскликнула Людмила. — Точно тебе говорю, он врет, как сивый мерин!

— Почему?

— Вспомни, Степан тогда узнавал в больнице, почему там отиралась Анна Анатольевна. Что он тебе сказал?

— Степан? Ничего, — тихо ответила я и похолодела: внезапная догадка вспыхнула в мозгу. — Анжела, смени Степана в зале и пришли его ко мне. Поговорить надо.

Глава 21. Антон

Я разговаривал с Ритой: убеждал ее, умолял не игнорировать мои слова, но она будто на своей волне была, вела другую ветку разговора. Левая рука, которой я опирался на кровать, начала дрожать. Она работала плохо и не могла удержать вес худого, но все ещё тяжелого тела. Я попытался устроиться поудобнее, но сделал только хуже.

«Только бы не упасть!» — подумал я, но тут-то меня рука и подвела.

Она скользнула по простыне, я потерял шаткое равновесие и завалился набок. Телефон выпал из онемевших пальцев и грохнулся на пол, а следом полетел и я. Тощие ягодицы, не защищённые упругими мышцами, смачно хлопнулись о деревянную плитку.

Я слышал, как кричала Рита, но ничего не мог поделать: проклятый смартфон очутился под кроватью. В палату вбежал охранник.

— Антон Николаевич! Ах! Вы!

Он кинулся ко мне. Я приложил палец к губам и показал рукой на телефон. Димка сразу сообразил: неповоротливой рыбиной нырнул по кровать и выключил его.

— Слава богу! Я представляю, как Рита перепугалась, — облегченно выдохнул я. — Помоги мне сесть в кресло и одеться.

Дима поднял меня. Когда он надевал спортивные брюки на мои ноги, я заметил, что на бедре расплывается синяк. Черт! Придётся завтра объясняться с матерью. Стоп! А почему завтра? Слова Риты не выходили у меня из головы. Почему исчезла запись о регистрации? Кто постарался?

— Антон Николаевич, куда вы хотите поехать? Сейчас вечер.

— Дима, мне надо подумать, а лёжа не получается: клонит в сон.

Охранник ушёл. Я подъехал к окну. Вдалеке бликовало под светом луны море. Такое спокойное и умиротворенное, оно тихо набегало волнами на галечный пляж в ресницах пальм и откатывалось обратно, оставляя пенистый след.

Электрические столбы, ярко освещавшие дорогу, тянувшуюся вдоль берега, были невидимы в черноте вечера, потому казалось, что вдоль пляжа кто-то незримый протянул две гирлянды огоньков: внизу — мчавшиеся автомобили, а наверху — фонари.

Свобода! Она манила, звала к себе.

Мне до чертиков надоела клиника, врачи, опека родителей. Высокая стена защиты, которую я выстраивал годами, рассыпалась по кирпичику. Теперь я и сам не понимал, почему так долго держался вдалеке. Я мечтал снова заглянуть в бирюзовые глаза Риты, коснуться ее тёплой ладони, поцеловать сладкие, пахнущие ванилью, губы.

Но в том положении, в котором я пребывал последние годы, свобода мне могла только присниться.

Надо что-то делать. Но что? Я вытащил телефон и полистал галерею. Обрадовался, как ребёнок, увидев, что сохранилась фотография загранпаспорта. Я набрал номер Макса.

— О, привет! Антоха, как дела?

— Нормально. Ты ещё в Израиле?

— Да, завтра утром улетаю.

— Один? Или с Машкой?

— Один.

— Вот и отлично! Можешь мне помочь?

— Чем?

— Я тебе пришлю сейчас скрин паспорта, купи мне билет до Москвы.

— А сам чего?

— У меня карты заблокированы. Маман бдит, — засмеялся я.

— Но как ты сможешь? На коляске?

— А в чем проблема? Инвалидам везде у нас дорога. Закажи, кстати, и обслуживание. И потом, со мной будешь ты и охранник.

— А как же мать?