Сквозь тернии

— Света больше нет. Точнее его и не было, — Макарыч бухнул мешок посреди площадки, отчего та еле заметно закачалась, сел на него, не обращая внимания на то, что огонёк спички перекинулся на палец.

Свет дрогнул и погас.

Макарыч сипло вздохнул.

— Ты извини меня, Яська… просто так уж я привык, без света. Потому что постоянно один. Да и свет, как я уже говорил, мало что значит. Именно здесь.

Яська вспомнил про кулончик.

— Я могу попробовать…

— Что ж, попробуй, — согласил Макарыч, будто вновь улавливая мысль испуганного мальчишки.

Яська сжал кулончик в ладони, постарался как можно тщательнее представить образ улыбающейся Росинки… Тщетно. На голову словно накинули тёмное покрывало, сквозь которое было невозможно разглядеть хоть что-нибудь.

— Не выходит… — виновато выдохнул Яська, ощупывая грани кулончика дрожащими пальцами. — Наверное, она сейчас занята или не слышит, потому что далеко… — Он машинально шмыгнул носом.

— Будет тебе, — прохрипел Макарыч из своего угла. — Это всё из-за меня. Из-за «экрана».

— Из-за зеркал? А вы именно через них попадаете во сны?

Макарыч долго молчал.

— Видишь ли, Яська, то, что мы видим во сне, только на первый взгляд может показаться мечтами, воспоминаниями или отголосками прошлого. На деле же это и впрямь Путь. Путь — за грань. Даже не знаю, как и объяснить точнее, чтобы ты меня правильно понял. На заре эпох существовала некая раса — скорее всего, необычайно воинственная и индустриально развитая, — которая пожелала проникнуть за грань. У неё получилось порвать спираль, но в результате этого, в известный тебе мир, проникла Тьма.

— Тьма???

— Точнее зло, бездна, мрак. Оно стало селиться в груди, постепенно охлаждая человеческие сердца. Так наступил конец, и мир рухнул.

— Но как же?.. Ведь мы по-прежнему живы. Я не понимаю…

— Присядь.

Яська почувствовал, как какая-то неведомая сила утягивает его вглубь подвеса. И так до тех пор, пока под ногами не захрустела солома. Яська опустился на корточки, потом сел, поудобнее расставив ноги.

А Макарыч, тем временем, продолжал свою речь:

— Они каким-то образом изменили структуру генома — системы, отвечающей за наследственность, — так что человеческий организм получил возможность принимать что-то извне.

— Но зачем это было нужно?

— Я не знаю. Возможно, Они сами хотели стать частью человека, — но всё с самого начала пошло не так. Неизвестная сущность вырвалась наружу, чиня повсюду хаос. Скорее всего, эта самая сущность ждала подходящего момента — когда треснет грань, — чтобы прорваться наружу, то есть, в этот мир. В мир чувств. Это явилось началом конца.

— А зачем становиться частью человека?

— Потому что только человек обладает эмоциями.

— Эмоциями?

— И чувствами. По своему опыту, я знаю, что невозможно достичь эволюции, отвлекаясь на что-то насущное. Невозможно достичь звёзд. Невозможно овладеть мечтой. Любовь, быт, поиски взаимопонимания — всё это отдаляет от истины, хотя и привносит в мир кое-что ещё. Чувства, эмоции, обретение себя самого, как личности, — именно этим ценен человек. Он не имеет подобия в мыслимой части Вселенной. Он исключительное творение и именно потому, так ценен. Те, кто вас создал, преследовали одну единственную цель: иметь возможность хотя бы изредка касаться эмоций и чувств, потому что сами были лишены их. Либо отреклись осознанно, чтобы достичь нового уровня.

— И почему же они ушли?

— Они испугались проказы, что вырвалась из заточения. Я не знаю, как именно это происходит. Никто не знает. Потому всё так. По достижении человеческим организмом половозрелого возраста, в его груди поселяется Тьма. Как, откуда, почему — неизвестно. Но твари приходят и создают взрослый организм в угоду себе — с ложью, предательством и насилием. Они переделывают человеческую эмоциональную палитру на свой лад. В этом минус гомо сапиенс, как вида. Вы очень плохо противостоите. Точнее не противостоите вообще, а лишь приспосабливаетесь. Ваши сердца открыты навстречу всему, не в силах определить истинное зло! А это плохо. Очень плохо. Как плохи и открытые зеркала. Возможно, именно через них и приходят твари.

— В мешке — они?

Макарыч вздохнул.

— Они. Миллиарды лун назад меня и других добровольцев высадили на планете Земля, для того, чтобы противостоять проказе. Мой вид не может бежать, как бежали создавшие вас, потому что не в состоянии «плыть» так далеко. В наших сердцах живёт страх. Страх неведения — в этом мы чем-то схожи с вами. Поэтому, мы лишь делаем всё возможное, чтобы отсрочить приход Тьмы.

— Откуда вы?

— Издалека. Долететь невозможно, можно лишь «плыть». Мой дом за гранью, но грань эта слаба. Она может треснуть в любую секунду, а в этом случае, Тьма проникнет и туда. Прости, Яська, ещё раз, но мы вами просто пользуемся. Пользуемся, как лабораторными крысами. Но и хотим спасти. Просто пока не получается. Червь зарылся глубоко — не получается его выковырнуть. Но мы стараемся, поверь мне!

— И что же вы делаете?