Сквозь тернии

— На что, простите? — спросила Женя, смотря то на зардевшуюся Светлану, то на играющего желваками Аверина.

Девочка повела плечом.

— Ему больше негде находиться, — прошептала она. — Поверхность — пуста. Я уверена, что он уходит именно туда. Я могла бы проследить.

— Светлана, нет! — Аверин напрягся, заходил из угла в угол, потом замер в центре комнаты и сказал: — Понимаешь, там может поджидать всё что угодно. Вспомни Яську и его друзей. Вспомни, как они заглянули в замочную скважину! Как решились на необдуманный шаг… Вспомни, чем всё закончилось! А теперь скажи мне честно: ты всё ещё считаешь, что ступать на Путь неподготовленным — это правильно?

Светлана насупилась. Прошептала себе под нос:

— Раз Путь есть, значит нужно идти. Тем более, это уже не кольцо. Мы преодолели его. Именно сейчас нельзя останавливаться — иначе быть беде! Нужно двигаться либо вперёд, либо назад. Другого — не дано.

Аверин вздохнул.

— Будь осторожна.

Светлана улыбнулась.

— Спасибо.

Мальчишка долго не решался подойти. Он стоял на заснеженном утёсе и ковырял большим пальцем правой ноги лёд — будто ожившая статуя. Над ним навис Юпитер — огромный, невосприимчивый, надменный. На полюсах гиганта изредка полыхали фиолетовые вспышки. Джеты расплылись, утратив чёткость структуры газового гиганта. Красный глаз медленно вращался, подёрнутый бельмом — внутри него темнела катаракта.

Над головой царила бездна, усеянная светлячками. Последним было просто некуда деться. Их словно прикололи булавкой, оставив на растерзание хищникам, которые рано или поздно придут.

Светлана помахала рукой. Улыбнулась.

Мальчишка повесил голову и не спеша слез с утёса. Затем засунул руки в карманы штанишек и двинулся к Светлане походкой нашкодившего школьника.

Светлана терпеливо ждала, оставаясь на месте.

Мальчишка замер в метре от неё. Насупился. Шмыгнул носом.

— Думаешь, это всё я?

Светлана улыбнулась шире. Протянула руку ладонью вверх.

— Ничего я не думаю. Привет!

Мальчишка недоверчиво глянул на протянутую ладонь.

— Шутишь, да?

Светлана посерьёзнела.

— Разве с подобными вещами шутят? — сухо спросила она, и добавила уже более человечным тоном: — Тем более, человек погиб.

Мальчишка отвёл взор.

— Я не могу Ему сопротивляться. Раньше бы смог. Но не теперь.

— Почему? — спросила Светлана, совершая шаг навстречу мальчишке; тот попятился, снова зашмыгал носом.

— Потому что всё поменялось, — быстро ответил он. — Во мне нет больше искорки.

— Так куда же она подевалась?

Мальчишка окончательно сник.

Светлана осторожно коснулась его руки. Провела пальцами по холодной коже сверху-вниз, замедляясь на царапинах и рубцах от засохших болячек. Мальчишка был будто живой, только замёрзший! Но в том-то и дело, что будто… Он ничего не чувствовал. А оправдывался и грустил только потому, что так было задумано изначально. Это был шаблон. Точнее выработка, лишённая света. Причём целиком. Отчаявшаяся душа, обречённая на вечное скитание по замёрзшему миру. Сохранились лишь повадки, присущие мальчишечьему виду, а всё остальное куда-то подевалось. Словно его пропустили через конвейер, где утратилась человеческая сущность и замерли судьбоносные часы.

«Его стёрли ластиком, как человечка, нарисованного на полях школьной тетрадки, или просто провели ладонью по запотевшему стеклу, на котором он тоже был!»

— Что Он с тобой сделал? — спросила Светлана, отступая назад; её рука безвольно опала.

Мальчишка поднял голову.

— Это не Он. Всё дело в Придумщиках.

— Почему ты не хочешь объяснить? — с мольбой в голосе спросила Светлана.

— А что это даст? Думаешь, с этим станет легче жить? — Мальчишка взлохматил волосы на макушке. — Вот я в этом нисколечко не уверен. Жизнь, именно здесь, просто утратит смысл. А смысл тогда жить вообще? — Он вздохнул. — Вам нужно уйти. Пока истина ниже озвученной правды. Иначе будет плохо. Очень. С этим уже не свыкнуться.

— Что за корабль на дне? — в лоб спросила Светлана.

Мальчишка отшатнулся. Покачал головой.

— Нет.

Светлана взглянула в его расширившиеся зрачки.

Мальчишка пятился прочь, спотыкаясь о куски льда под ногами.

— Нет. Это мёртвый корабль! Ни за что не ходите внутрь! Он укутан в ночь. Он сам — ночь! Он не летает. Он просто настаёт из ничего, как мрак!

— Это межпространственный корабль? — спросила Светлана.

Мальчишка замер.

— Что это такое? — спросил он, недоверчиво глядя на Светлану.

— Корабль, который может «плыть», как душа «искорки».

Мальчишка неоднозначно мотнул головой.

— Но как? — продолжала напирать Светлана. — Откуда взять столько энергии?!

Мальчишка схватился за голову. Прокричал:

— Отстань! Чего тебе от меня нужно?!

Светлана вздрогнула, но устояла на месте.

— Я хочу помочь, — прошептала она. — Ты там, на корабле?

Мальчишка сорвался с места и побежал прочь. Его шатало из стороны в сторону, но он всё равно заставлял непослушные ноги нести раскачивающееся тело вперёд. Это уже больше походило не на бег, а на гигантские скачки, какие совершает кузнечик, перепрыгивая с цветка на цветок, когда за ним гонится прожорливая лягушка.