Сквозь тернии

Аверин вновь развернулся к Светлане. Сунул ей под нос флакон. Девочка скорчила рожицу. Застонала.

— Нет, — шептали её пересохшие губы. — Нет. Я не могу. Нельзя его тут оставлять. Ему нужна помощь!

— Кому? — спросил Аверин.

Светлана открыла пустые глаза.

— Кольке.

— Что? — Аверин опешил и пропустил удар огнетушителем по голове; реальность померкла, но лишь на миг.

Аверин обернулся, присел, поставил блок. Вовремя. Второй удар метил в солнечное сплетение — тварь неплохо разбиралась в человеческой анатомии; ещё бы, ведь она являлась творцом всего живого по эту грань.

Аверин отмахнулся от данности. Укрыл голову руками. Опять вовремя. Костяшки осушило. Между локтей скользнула вёрткая кисть с маникюром на пальцах. Пошарила в поисках горла и вцепилась в плоть. Аверин опешил: ещё ни разу в жизни его не душила женщина!

Женя улыбнулась, словно прочла мысли противника.

— Я тебе яйца оторву, сучёныш, и в жопу засуну! Или думаете, что только вы можете меня трахать?!

Аверин попытался оттолкнуть напирающую Женю. Не получилось. Та оказалась неимоверно сильной. А от мертвецкой хватки зазвенело в ушах.

— Что происходит?! — взвизгнула Светлана, ощупывая руками пространство перед собой.

— Светлана, беги, — прохрипел Аверин. — Он здесь!

Девочка испуганно моргнула. Прижала руки к груди. Сжалась в трепещущий комочек страха.

— Я… Я… Я не могу, — прошептала она.

— Можешь! — Аверин бил свободной рукой по Жениному запястью, но всё так же безрезультатно — девушка не ощущала боли; а ногти всё глубже впивались в плоть.

— Сейчас у тебя глаза на лоб полезут, — улыбнулась Женя, протягивая к шее Аверина вторую руку.

— Женя, это ты? — спросила Светлана. — Зачем ты слушаешь Его? Нужно противостоять!

— Противостоять — глупо. И ты сейчас в этом убедишься, — Женя принялась гнуть шею Аверина на бок; захрустели позвонки.

Аверин почувствовал, как немеют руки. В пятках защекотало, а глаза и впрямь полезли из орбит.

— Женя, вспомни дом, детство, маму! — продолжала сбивчиво говорить Светлана. — Вспомни, какими красками было овеяно счастье! Тьма — ничто по сравнению с самым прекрасным, что доступно по эту грань. Она может только ослеплять, когда мы сами позволим Ей смешать цвета нашей жизни в грязь. Без нас — Она ничто! Просто букашка, засевшая в глубинах подсознания. Она бессильна против доброго сердца и чистой души, а оттого так зла. Ну же, Женя, услышь меня! И возвращайся.

Женины руки с окровавленными ногтями затряслись, опали. Взгляд избавился от мути и стал более осмысленным. Губы еле заметно дрожали. Женя огляделась по сторонам. Покачнулась. Потом поднесла ладони к лицу. Вскрикнула, не в силах снести увиденного.

Аверин пытался восстановить сбившееся дыхание. Кое-как поднялся на ватные ноги. Ощупал шею. Крови было немного, значит, артерии не повреждены.

— Что здесь произошло?.. — спросила Женя подавленным голосом.

Светлана улыбнулась.

— Ты победила Его.

— Кого?

Аверин откашлялся.

— Это существо… Оно манипулировало тобой.

Женя в ужасе прислонила ладони к груди.

— Нет… — шептала она пересохшими губами. — Нет… Этого не может быть. Не правда. Я не верю!

— Женя! — Светлана соскочила с кровати и бросилась к подруге.

— Светлана, нет! — Аверин вовремя схватил девочку за руку.

— Пусти! — крикнула та. — Неужели не видишь, что Он возвращается?! Женя, только не бойся! Иначе Тьма непременно окутает тебя!

Но Жени уже не было. Перед Светланой возвышалась раскачивающаяся фигура с высоко поднятой головой и длинными, словно хлысты руками.

Аверин спешно отпихнул девочку в сторону.

Светлана повалилась с ног. Забилась под стол, как испуганный зверёк. Обхватила руками сведённые колени и принялась раскачиваться, шепча себе что-то под нос.

— А она и впрямь «искорка», — улыбнулась Женя. — Я не прогадал с выбором.

Аверин, недолго думая, схватил валявшийся у ног огнетушитель.

— Отстань от неё!

— А иначе что? — Женя двинулась на Аверина, вытяну перед собой руки. Как зомби. Как призрак. Как зверь, жаждущий плоти.

Аверин сделал шаг назад, но тут же понял, что отступать некуда. Вокруг — открытый космос, кругом — переборки, так что сколько не пяться, стена за спиной, рано или поздно, возникнет. А погибать загнанным в угол — увольте, — значит, погибать трусом.

Аверин размахнулся и, что есть сил, ударил Женю огнетушителем по лицу. Раздалось глухое «бум». Женину голову развернуло на девяносто градусов. Челюсть выскочила из сустава. Щека превратилась в кровавое месиво. Глаз заплыл.

«Как же хорошо, что Светлана ничего не видит!»

Женя кивком вернула голову в нормальное положение. Попыталась улыбнуться, но вышел какой-то жуткий оскал. С подбородка сочилась слизь, перемешанная с кровью.

Аверин переступил с ноги на ногу, проглатывая рвотный позыв. Глянул на помятый бок огнетушителя.

— Так ведь не бывает…

Женя зашипела и бросилась на противника.