Сквозь тьму

“Да, бедняга”, - ответил сержант. “Он мертв уже год - больше того, я полагаю. Почему ты вдруг вспомнил о нем?”

“Он был в поле зрения Котбуса, когда падал. Вот как близко он подошел. Вот как близко мы подошли”, - добавил Тразоне, поскольку ни один альгарвейец не смог увидеть больше, чем мельком башни столицы Ункерланта. “Ну вот, во всяком случае, мы добрались до самого Зулингена”.

“Да, мы прошли весь путь внутрь”, - сказал Панфило. “Мы прошли весь путь, но мы больше не выйдем”.

Прежде чем Тразоне успел что-либо сказать, несколько эскадрилий "юнкерлантерских драконов" низко пролетели над сражающимися альгарвейцами, сбрасывая на них все больше яиц и сжигая солдат пламенем, тем более сильным, что они были заправлены ртутью с Мамминг-Хиллз - ртутью, которая привела альгарвейцев в Сулинген, и которую Альгарве теперь никогда не будет использовать. Люди Свеммеля становились все лучше в объединении фрагментов своих атак. Они не были так хороши, как альгарвейцы, но им и не нужно было быть такими. У них было больше запаса на случай ошибки.

Умело спрятанная тяжелая палка свалила с неба пару драконов. У альгарвейцев все еще оставалось несколько клыков. В конечном счете, какое это имело значение? Это могло бы продлить битву немного дольше. Это не изменило бы того, кто победил.

“Бегемоты!” Закричал Панфило. В крике больше не было ужаса. Альгарвейцы, оставшиеся в живых в Зулингене, были выше этого. Это было просто осознание. Тразоне задавался вопросом, почему Панфило беспокоился. Никто ничего не мог поделать с демонами, не здесь, не сейчас.

Огромные бронированные звери неуклюже двинулись вперед. Пехотинцы Ункерлантера трусили среди них. Команды бегемотов начали бросать яйца в места, где сопротивление оставалось сильным.

Один из них полетел прямо в Тразоне. Он наблюдал, как он поднимается. Он смотрел, как она падает. Он нырнул в укрытие, зная, что укрытия нет и он все равно слишком медлителен. Яйцо лопнуло. Несколько минут спустя ункерлантские бегемоты перепрыгнули через то, что раньше было опорным пунктом, и с трудом двинулись к Волтеру.