Сквозь тьму с О. Генри

На следующий день мы появились там как раз перед закрытием. В качестве чековой книжки мы предъявили наши шестизарядники и убедили кассира вручить нам хозяйкины 5 тысяч плюс дополнительных 35 тысяч надбавки за хлопоты.

Толпа собравшихся на улице зевак вкупе с маршалами и шерифом несколько затруднили наше отбытие. Градом пуль они попытались уговорить нас вернуть деньги.

Но мы бы блестяще справились с трудностями и спокойно улизнули, если бы не муж нашей хозяйки. Во время нашего успешного налёта на банк он оказался в городе. Проезжая мимо своей хижины, он заметил там нас и тут же настучал шерифу. В последовавшей перестрелке он был убит. Нам удалось сбежать. Потом мы вернулись и забрали леди и её сына.

Поездка через Оклахому и Индейскую территорию в Арканзас была долгой. Вместе с окончанием путешествия подошла к концу и прежняя жизнь Фрэнка — имеется в виду наш способ добывания средств к существованию. Он влюбился и ни о чём другом думать был не в состоянии. Впервые за годы, проведённые на большой дороге, он углубился в размышления на тему «как я дошёл до жизни такой». И не обнаружил себе оправданий. Раскаянию его не было предела, и Фрэнк лишь дивился, за каким чёртом он ввязался в эти игрища и сколько времени ему понадобится на то, чтобы вновь стать порядочным человеком.

— Я выхожу из игры.

Меня это заявление ничуть не удивило.

— Так легко тебе не отвертеться, — предупредил я его.

— Чепуха, — ответил он. — Пусть только кто-нибудь попробует стать на моём пути.

Он строил планы. Согласно им, мы должны были отправиться в Новый Орлеан, а оттуда — на тихоокеанские острова. У нас было 35 тысяч — неплохая сумма для начала. Это сулило новые приключения, и я был «за».

Мы не знали, что после того ограбления за нами следили от Западного Техаса почти до самого Форт-Смита.

На пароходе мы спустились по Миссисипи и, ступив на причал в Новом Орлеане, почувствовали, что началась новая жизнь. Я был свободен и беспечен, как добрая корова, мирно бредущая за стадом и жующая свой дневной рацион. Наше решение прекратить преступную жизнь дарило чувство освобождения, словно мы отсекли наше прошлое, словно его больше не существовало.

Любое событие в эти первые дни новой жизни усиливало фальшивое ощущение безопасности. Через несколько часов после прибытия я слонялся по Французскому кварталу. Мимо меня прошёл какой-то человек. Вдруг он оглянулся, вернулся назад и ухватил меня за руку. Мне показалось, что до меня добралась длинная рука закона. Я мгновенно выхватил кольт, взвёл курок и ткнул ствол человеку в живот.

— Господи помилуй, Техас! Ты что, не узнаёшь меня?

Когда я сообразил, что руку мне трясёт Малыш Эд, старинный приятель, однокашник по Вирджинской Военной академии, то отдал бы душу дьяволу, только чтобы мой сорок пятый бесследно исчез — ведь он с очевидностью показывал, какого рода у меня профессия. Но, похоже, Эда это ничуть не огорошило. Он преклонялся перед героическими личностями. В Академии он проникся ко мне горячим обожанием, потому что я был ковбоем. По той же причине человек вне закона казался ему необычной и храброй личностью. С типично южным гостеприимством он пригласил меня пожить в его доме.

Они были людьми зажиточными, отец занимал высокую должность в администрации Луизианы. Находясь в его доме, можно было не бояться ищеек, поэтому мы с Фрэнком отправились к ним и несколько недель жили в эйфории, в мире призрачного счастья. Жизнь виделась в радужных тонах. Мы стосковались по домашнему уюту, и пребывание в доме у моего приятеля действовало на нас как доселе неизвестный вид наркотика.

У Эда была сестра, Маргарет, маленькая, черноглазая и эксцентричная. У меня начали проявляться симптомы Фрэнка.

Южное лето полно очарования. Я бы хотел, чтобы этот праздник продолжался круглый год. Мы с Фрэнком арендовали паровую яхту для длительного круиза по заливу. Отправилась вся наша компания: Маргарет, её мать, две кузины, Фрэнк, Эд и я. В Галвестоне жило одно почтенное старое семейство, большие друзья семьи Эда. Мы решили их навестить и бросили там якорь.

Они ответили нам любезностью на любезность и устроили в нашу честь бал в Бич-Отеле. Это была счастливейшая ночь в моей жизни. Что Маргарет находила во мне — не спрашивайте, я не знаю. Мы сидели в беседке, жасмин наполнял воздух своим ароматом, в небе над нами жемчужиной сверкала луна. Мягкая, нежная музыка звучала в лад с нашими мыслями... Ну и прочее в этом духе, такая вот ночь.

Я не услышал, как к нам подошли, просто обнаружил, что чей-то палец стучит мне по плечу. Я поднял глаза.

— Можно вас на минутку? — спросил мужчина. — Взгляните на меня! Теперь припоминаете? Ну да ладно, зато я не забыл, что вы сделали для меня в Эль Рено и намерен вернуть долг.