Сквозь топь и туман

– Это ты не должна была приходить сюда. Ещё и ночью. С ума сошла? Хочешь оставить брата одного? Учти, если с тобой что-то случится, я продам козла и не подумаю тащить его в Озёрье, не хватало ещё выставить себя полным идиотом. Иди спать. Живо.

– Ты не можешь мне приказывать. – Мавна зашипела от обиды. – Ты должен мне помогать.

– Трудно помочь той, кто лезет на рожон.

Смородник захлопнул стойло, схватил Мавну за локоть и повёл к выходу. Она успела на ходу сунуть оставшийся пирожок козлу и, спотыкаясь, поспешила за Смородником обратно в корчму.

* * *

В один миг деревня превратилась в бойню. Илар хорошо запомнил, как кинулся в самую гущу: будто бы разом прошла боль в ноге и плече, грудь заполнил незнакомый прежде огонь. В руках у него был всего лишь нож, но он двигался так быстро, что упыри падали один за другим с распоротыми шеями.

Деревенские бились, как могли. Кого-то сразу повалили на землю, кто-то разил упырей, несколько раз помогли самому Илару, но чаще он. Бросался на нежаков с рыком, бил, резал, колол…

Пламя в груди распалялось всё сильнее и сильнее, клокотало в горле, горело на кончиках пальцев, бурлило в венах, и когда упырячьи зубы впились сзади ему в шею, всё вокруг вдруг озарила вспышка, такая яркая, что ослепли глаза. Огонь заполнил Илара целиком, и что было дальше, он не знал.

Поскрипывали колёса телеги, так привычно и спокойно, что сперва он не понял, где находится. Раны снова болели, и кажется, к ним прибавились новые – всё тело ныло и горело, как в жару. С трудом сев, Илар убедился: он снова в знакомой телеге, вечереет, и лошадью правит Купава.

Купава…

– Ты цела? – хрипло спросил он. Во рту было шершаво и сухо.

Полуобернувшись, Купава улыбнулась:

– Вот и очнулся. Я-то цела, а вот ты…

– Что произошло? – Илар стиснул ладонями голову, которая с каждой кочкой и каждым поворотом болела всё сильнее. – Помню упырей. Их прогнали?

– Прогнали, как же. Ты и прогнал. Без тебя всех загрызли бы.

– Что ты… Что это значит?

Купава многозначительно хмыкнула и отвернулась лицом к дороге.

– Ты вызвал огонь. Не знаю как, но полыхнуло знатно. Все упыри и полегли. Хорошо хоть избы не загорелись, только стена чуть обгорела, но быстро потушили. Ты… Кажется, ты чародей, Илар.

Илар громко хмыкнул, сдерживая смех:

– Не говори ерунды. И… Останови телегу, пожалуйста. Голова болит.

Купава свернула на обочину. Догорал день, солнце клонилось книзу, пробиваясь сквозь ажурную берёзовую листву. С противоположной стороны поднимался тонкий месяц, уже яркий, как пламя свечи.

Выбравшись из телеги, Илар глотнул воды из бурдюка, потёр шею с раной, полученной в драке, а обнаружив в рощице ручей, с облегчением плеснул холодной водой в лицо. Стало гораздо лучше.

Купава сидела на траве, среди белых звёздочек мелких цветов, и расчёсывала длинные чёрные волосы, отливающие на солнце. Илар подошёл к ней и сел рядом.

– Я создал огонь? Ты видела это?

Купава отложила гребень и долго посмотрела на Илара.

– Видела, как же. Ты ведь не думаешь, что я не выбралась из бани? Ты бился как дикий зверь. Упыри отлетали один за другим, а у тебя всего-то был один ножик в руке. А потом нож вспыхнул красным, и когда на тебя бросились сзади, от тебя посыпались искры, и воздух вокруг вспыхнул. – Купава повела рукой по кругу. – Пронеслось волной пламя, и кто-то из людей загорелся – нет-нет, не надо делать такое лицо, просто одежда задымилась, а вот упыри все вмиг обуглились. А ты упал.

– А я упал, – задумчиво согласился Илар.

– Тебя немного подлечили, – продолжила Купава непривычно осторожным тоном. – И мы поехали. Потому что я уже говорила, что не могу дальше подвергать этих людей опасности.

Илару словно ушат воды за шиворот вылили. Он вспомнил про их разговор перед нападением упырей и слова Купавы про то, что это она привела беду в Сонные Топи. И раз сейчас она вновь напомнила об этом, то, стало быть, готова говорить дальше?

– Говорила, – повторил Илар. – Но…

Купава накрыла его руку своей ладонью. Она так и не заплела косу, и волосы мягкими волнами спускались почти до самой травы, задевали белые головки цветов. Как красива она была в медном свете, не описать. Илар понял, что уже с минуту неотрывно любуется, и смутился.

Купава набрала в грудь воздуха и сказала:

– Это не за Мавной пришёл тот нежак. Это он почуял моё неуклюжее колдовство. Я ведь ходила перед тем на болота. Не было больше сил смотреть на то, во что превратилась моя лучшая подруга. Ты помнишь, какой Мавна была раньше? – Купава подняла на Илара взгляд, полный боли. – Какой она была весёлой, смешливой. Как любила танцевать и гулять. А из-за этих тварей превратилась в тень самой себя. Думаешь, мне не хотелось её вернуть? Не хотелось, чтобы ваша семья зажила по-прежнему? Хотелось, Илар. Очень хотелось.

– И ты позвала упырей? Не понимаю…

– Я не думала, что так получится. Но на торгу я вызнала у одной райхи, что если хочешь чего-то просить у нежаков, то нужно дать им крови. И я сходила на болота, разрезала руку и окропила мох. Попросила вернуть вам Раско, а вместе с ним и мою Мавну. Представляешь, какая дура?