Сквозь топь и туман

Жар в груди Илара сменялся ледяной стынью. Он смотрел на Купаву и ничего не понимал – кроме того, что она была нечеловечески красива.

– Ты не дура, – прохрипел он.

Купава горько улыбнулась:

– Дура, каких поискать. Решила, что нежаки примут честную сделку. А они не купцы. Они убийцы. Охотники на людей. И моя сладкая кровь их приманила. Тот парень, Варде, просто шёл на зов людской крови. Мавна показалась ему знакомой, потому что мы все связаны – Раско, Мавна, я со своей просьбой вернуть Раско для Мавны. Попробовав моей крови, они не смогли отказаться от угощения. А я будто бы показала: идите сюда, тут настоящий пир, тут много людей. Выбирайтесь из болот, гости дорогие. Ну а кто не примет такого приглашения?

У Илара защемило под рёбрами. Он должен был разозлиться, но смотрел на Купаву и глупо думал: «Да, кровь у тебя, в самом деле, должно быть, сладкая».

– Прости меня, Илар, – понизив голос, прошептала Купава. – Я принесла столько горя. Я глупейшая из деревенских девок, и из-за меня ты раненный в каких-то неведомых далях, а Мавна вообще неизвестно где…

– Не говори так, – попросил Илар. – Ты тут ни при чём. И ты не хотела. Я больше тебя виноват. Не убил бы Лыко, ты оставалась бы дома.

– Оставаться в одной деревне с тем ублюдком, если бы он был жив? Нет уж, благодарю. Я лучше с тобой.

«Лучше с тобой».

Илару больше ничего не нужно было слушать. Будь они все трижды прокляты: упыри, чародеи, Лыко, все остальные. Ничего не имело больше значения.

Порывисто подавшись вперёд, он прильнул к губам Купавы в жадном поцелуе. Растерявшись, она вскинула руки, но тут же обвила шею Илара, целуя его в ответ.

Солнце катилось ниже, а месяц, напротив, поднимался, ярким серпом взрезая небо.

* * *

Когда телега выехала снова на болота, Илар подумал, что видит сон.

Знакомые места затягивал вечерний туман, а когда покров тумана разрывался, разгоняемый ветром, вместо привычных болот казалось, будто глаза видят что-то совсем другое.

Сожжённые дома. Обугленные печные трубы. Разрушенные и растоптанные частоколы оград. Человеческие кости, чёрные от сажи.

Он моргнул, и страшное видение растаяло, снова затянувшись тускло-зелёным и мшистым. Кое-где алели бусины прошлогодней клюквы, а в следующее мгновение вновь клочья тумана, густо-серого и похожего на дым, брызги крови вместо красных ягод.

– Что за наваждение, – буркнул Илар, проводя ладонью по лицу.

– Что? – с ленивым зевком спросила Купава.

Илар обвёл рукой болота.

– Да ерунда какая-то. То привычный вид, то какая-то разруха, будто тут были деревни, а потом прошли войска и всё сожгли. Наверное, у меня жар. Не обращай внимания.

На него и правда накатывали волны жара, отдаваясь колющей болью в пальцах. Сердце стучало тяжело, лениво, будто кровь загустела и погорячела.

«Война, – понимание вспыхнуло в голове колючей правдой. – Тут была война – когда-то давно».

Они вновь вкатились в плотный серый туман, такой, что даже дорогу плохо было видно. Илар досадливо вздохнул, потёр повязку на шее, взъерошил волосы, а когда положил руку на колено, посреди ладони зажёгся маленький огонёк.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ