Сквозь топь и туман

На углу дома стояла бочка для сбора дождевой воды. Илар не помнил, чтобы она когда-либо пересыхала, даже в самые жаркие лета воды было по крайней мере на две трети – так часто лило в Сонных Топях. Илар набрал воды в ладони и плеснул на тело. Недовольно фыркнул по-кошачьи, растёр капли по коже и умылся уже тщательнее, едва сдержавшись, чтобы не сунуть голову и шею целиком в бочку. Поскрёб засохшую корку на царапине и хмыкнул: если останется шрам, будет стыдно рассказывать, откуда он. Придумать бы героическую историю, которую бы с удовольствием слушали девушки… Да только в придумывании историй он никогда не был силён.

В пекарской стояла тишина. Илар накинул чистую рубаху, но так и остался босиком. Пахло закваской и мукой, в печи тлели угли, подброшенные с вечера, и в тепле подходило в бочках тесто для утреннего хлеба. Ни Айны, ни Мавны пока не было, а через пару часов начнут выстраиваться деревенские за свежими караваями и булками для детей.

Илар засучил рукава, перевязал волосы тесёмкой – чтоб не лезли в глаза и не падали в тесто. Растопил печь: пусть разгорается, пока он будет возиться с тестом. Запустил руки в бочку по локти и даже глубже и начал перемешивать тесто, подтягивать вверх и опускать. Лопались дрожжевые пузырьки, сильнее запахло тёплым хлебным духом, и тесто слушалось его, поддавалось умелым сильным движениям, становилось гладким и совсем не липким.

Сформовав две дюжины караваев, Илар отправил их в разгорячённую печь и отёр лоб мучной рукой. Взял корыто с другим тестом, послаще, на булки и не успел выложить на стол для вымешивания, как в дверь постучали.

– Айна? – буркнул он. – Входи.

«Чего это стучать удумала», – подумал ворчливо.

Но стук повторился. Значит, всё-таки не Айна. Илар обтёр руки об рушник и распахнул дверь.

На пороге стояла Купава с крынкой в руках. Платок почти сполз с её головы и не прикрывал густые чёрные волосы, заплетённые в свободную толстую косу, перекинутую через плечо. На бледном лице горел румянец, да и нос покраснел – от утренней прохлады, наверное. Хотя глаза были ещё чуть припухшими со сна: вряд ли Купаве понравилось вставать так рано.

– Мавна ещё спит, – сказал Илар вместо приветствия. – Проходи.

Купава мельком улыбнулась и вошла в пекарскую. Крутанулась, отряхнула от муки край стола и встала, прислонившись спиной.

– Я тебе вот молока принесла. Козу подоила. – Она протянула Илару крынку, покрытую тряпицей.

– Да не стоило. – Илар растерянно принял подарок, приподнял тряпицу и вдохнул тёплый запах. – Скоро хлеб будет готов. Хочешь, подожди Мавну тут.

Он старался не смотреть на Купаву, снова отвернулся к тесту и начал катать сладкие кругляши-заготовки для булок. За спиной послышался тихий вздох.

– Илар, – мягко произнесла она. – Мы с Мавной виделись прошлым вечером.

– Ну, вы же подруги.

Купава ненадолго замолчала, а Илар не мог взять в толк: для чего она это сказала? Разве он не знает, что они с сестрой каждую свободную минуту проводят вместе?

Руки утопали в тесте, более мягком и тёпло-золотистым от желтков и масла. Потянуть, сложить, ударить об стол. Перевернуть, потащить, сложить…

– Мавна плохо себя чувствовала. У неё… болела голова. И она сказала, что хочет отоспаться до обеда.

– Так и сказала? – Илар обернулся на Купаву через плечо. Та по-прежнему стояла, прислонившись к столу и чуть опустив голову, будто провинилась. Наверное, просто сонная…

– Да. Сказала, что устала и хочет отдохнуть. Да ты и сам подумай: все эти упыри. Она с ними уже много раз сталкивалась. Любой захотел бы отвлечься. А уж Мавна – да что Мавна? Девчонка. Я бы на её месте неделю пластом лежала, умирала от страха.

– Тогда схожу, проведаю. Может, трав каких надо. – Илар отложил тесто и протянул руку за крынкой с молоком. – Отнесу ей.

Купава испуганно вскинула голову:

– Не надо. Пускай полежит. Захочет есть – сама спустится. – И добавила уже мягче: – Дай ей выспаться, Илар. Не тревожь.

В голосе Купавы разлился мёд и рассветное солнце. Илар хмуро посмотрел на свои руки, испачканные мукой, и на разделённое на несколько частей тесто. Да он бы и на пустой стол уставился, лишь бы не встретиться взглядом с Купавой. Отчего-то её присутствие жгло спину, и Илар не мог понять, мешает она ему или помогает.

– Ладно, – ответил он без уверенности. – Пусть спит. Тогда зачем сама пришла?

– Предупредить. И угостить тебя. Наверняка ты ещё ничего не ел.

Угадала. Не ел – глотнул только студёной воды из той самой бочки. Он повёл плечами и украдкой обернулся.

– Не стоило беспокоиться. Спасибо.

Купава всё стояла. Молчание становилось тягостным, но Илар не знал, что ей сказать, и надеялся, что скоро придёт Айна и они смогут обсудить работу хлебной лавки так, будто Купавы тут вовсе не было.

Так и сложилось. Не успел он заплести венком все маленькие булочки, как дверь распахнулась, и Айна – как всегда собранная и деловитая – впорхнула в пекарскую. Купава тут же засобиралась.

– Ну, я пойду. Покровители в помощь. И Мавну зря не буди.