Сквозь Топку

— Ещё раз! — проорал Томас. Его ухо по-прежнему находилось в каких-нибудь дюймах от губ лежащего.

Теперь Томас разобрал почти всё: «Идёт буря... ужас... начнётся... туда... плохие люди».

Старик рывком сел. Глаза его выкатились из орбит.

— Буря! Буря! Буря! — Он с пеной на губах всё выкрикивал и выкрикивал, как заведённый, одно и то же слово.

Он выпустил руку Томаса. Юноша немедленно отодвинулся от чужака и сел на пятки. Ветер в этот момент взревел с ещё большей силой, враз превратившись в наводящий ужас ураган — как незнакомец и предсказал только что. Мир растворился в визге и завываниях взбесившегося ветра. Томасу показалось, что сейчас с него не только сдует одежду, но и сорвёт волосы с головы. Простыни тоже унесло, и теперь они, хлопая, кружились в воздухе, как стая привидений. Украденные ветром припасы разлетелись на все четыре стороны.

Томас попытался встать. Оказалось — задача почти непосильная. Ветер всё время опрокидывал его навзничь. Он всё же умудрился подняться, правда, его протащило несколько шагов вперёд, прежде чем удалось налечь спиной на тугие струи воздуха. Теперь его словно подпирали чьи-то невидимые ладони.

Минхо неистово размахивал руками, подзывая к себе приютелей. Большинство из них заметило его усилия и собралось вокруг своего лидера. В их числе был и Томас, отчаянно боровшийся с заползшим в душу страхом. Ведь это же только буря! Не гриверы и не хряски с ножами. Или ещё что похуже, верёвки с петлёй на конце, например.

Одеяла старика тоже унёс ветер, он свернулся в клубок, подтянув костлявые ноги к груди, и закрыл глаза. У Томаса мелькнула мысль, что надо бы забрать незнакомца куда-то в безопасное место в качестве благодарности за предупреждение о надвигающейся буре. Но что-то подсказывало ему, что тот будет драться зубами и когтями, если его попробуют сдвинуть с места.

Приютели сбились в плотную группу. Минхо махнул в сторону города: если поднапрячься, то до ближайшего здания можно добежать за полчаса. Если принять во внимание, с какой силой хлещет ветер, как клубятся тучи, приобретая зловещую исчерна-пурпурную окраску, как яростно носятся в воздухе пыль и всякий мусор, то добраться до этого строения — это единственно приемлемый выбор.

Минхо рванулся вперёд. За ним устремились остальные. Томас пропустил всех мимо себя, чтобы бежать последним — он был уверен, что лидер ожидал от него именно этого. Наконец, и он понёсся вслед за другими. Хорошо хоть бежать приходилось не против ветра. И только потом в его мозгу всплыли слова, которые сказал покинутый старик. От этих слов Томаса прошиб пот, впрочем, тут же высохший и оставивший на коже только солёный налёт.

Не ходите туда. Плохие люди.

ГЛАВА 24

Чем ближе к городу, тем труднее становилось Томасу различать его. Пыль, носящаяся в воздухе, превратилась в плотный бурый туман. Дышать было всё тяжелее. Пыль порошила глаза, они слезились, и Томасу всё время приходилось тереть их, убирая грязь. Большое здание, к которому они стремились, зловещей тенью маячило за тучами песка и пыли, росло всё выше и выше, нависая над приютелями, подобно сказочному великану.

Ветер крепчал, он сёк Томаса песком и щебнем так, что кожа горела. По временам мимо пролетало что-то побольше и потяжелее, и у юноши душа в пятки уходила от страха: то ветка; то какой-то грызун, мышь — не мышь, кто её знает; то кусок черепицы с крыши. Всюду носилось огромное количество обрывков бумаги — они кружились в воздухе, будто хлопья снега.

И тут ударили первые молнии.

До здания оставалась только половина расстояния, ну, может, чуть больше, когда из поднебесья вдруг низринулись гигантские разряды. Мир превратился в хаос света и грома.

Молнии падали с неба изломанными стрелами, вспышками белого слепящего огня. Они ударяли в землю и поднимали в воздух фонтаны сожжённой почвы. Стоял невыносимый, оглушительный грохот, и уши Томаса заложило — он просто-напросто оглох.

Оглохший и ослепший, он продолжал бежать, не разбирая дороги. Вокруг него падали и вновь поднимались его товарищи. Томас постоянно на кого-то налетал, о кого-то спотыкался, но ему удавалось не падать. Он помог удержаться на ногах сначала Ньюту, потом Котелку — просто подпихнул их сзади на полном ходу. Это был лишь вопрос времени — когда же первый из разрядов ударит в кого-нибудь из ребят и превратит неудачника в комок спёкшейся золы. Волосы на голове Томаса стояли торчком, несмотря на рвущий их ветер; воздух, насыщенный статическим электричеством, обжигал и колол тысячей крошечных игл.

Томасу хотелось кричать, чтобы услышать собственный голос, несмотря на то, что он был бы всего лишь слабой вибрацией внутри его собственного черепа. Но он понимал: даже короткие, быстрые вдохи через нос давались с большим трудом, а стоит только открыть рот, как глотку забьёт вихрящаяся пыль, и он попросту задохнётся. Молнии били вокруг, земля вспухала от разрывов, опалённый воздух пах медью и пеплом.