Сквозь Топку

— Сюда! — вскрикнула она. Они резко свернули направо; Томас оступился и чуть не упал, но она помогла ему удержаться на ногах. Как только они снова набрали скорость, Бренда наконец отпустила его майку. — Не отставай!

Грохот обвала позади становился всё глуше, по мере того как они летели по этому новому проходу. Теперь беспокойство Томаса выплеснулось наружу.

— А как же мои друзья?! Что, если...

— Плевать, бежим! Так даже лучше, что вы разделились!

Туннелю не видно было конца, воздух становился всё холоднее, тьма гуще. Томас почувствовал, как понемногу возвращаются силы, как выравнивается дыхание. Грохота позади уже не было слышно. Да, он беспокоился о друзьях, но понимал, что сейчас ему надо держаться Бренды — его товарищи справятся без него, лишь бы им удалось вырваться живыми из переделки. А что если кто-нибудь из них попал в лапы тех, кто устроил этот фейерверк? Или того хуже — погиб? И кто на них напал? Тревога за судьбу друзей терзала сердце Томаса так, что оно казалось ему пустым, высохшим мешком, в котором уже не оставалось крови — вся вытекла.

Они свернули ещё раза три. Томас понятия не имел, как Бренде удаётся ориентироваться в полной темноте, и только он собрался об этом спросить, как она остановилась и уперлась рукой ему в грудь, заставив и его остановиться.

— Ты... что-нибудь... слышишь? — тяжело дыша, спросила она.

Томас прислушался, но кроме её и своего дыхания ничего не услышал. Всё остальное тонуло в тишине и мраке.

— Нет, — ответил он. — Где мы?

— Здания в этой части города сообщаются между собой такими вот подземными проходами. А может, и не только в этой части, может, они тянутся подо всем городом — мы ещё не заходили так далеко. Эти подземелья называют... хм... «Подштанники».

Томас не мог видеть Бренды, но стоял так близко к ней, что ощущал на своём лице её дыхание. Вот странно! — изо рта у неё не пахло. И это при её условиях жизни?.. Никакого запаха, это, конечно, очень приятно, но... Томас терялся в догадках.

— Подштанники? — переспросил он. — Глупее ничего нельзя было придумать?

— Это же не я его так назвала.

— И далеко вы забирались в эти Подш... в эту систему?

Ему как-то не сильно нравилась затея бегать здесь, во тьме, не зная, на что напорешься.

— Да не слишком далеко. Всё время нарываемся на хрясков. Совсем пропащих, тех, которые уже давно за Чертой.

Услышав такое, Томас оглянулся по сторонам, выискивая в темноте сам не зная что. От напряжения он весь застыл, словно очертя голову прыгнул в ледяную воду.

— Ну хорошо... А здесь безопасно? Что там произошло, кстати? Что взорвалось? Надо пойти назад и найти моих товарищей.

— Как насчёт Хорхе?

— Хорхе?

— Да, Хорхе. По-твоему, его нам искать не надо?

Томас, похоже, нечаянно обидел её.

— Ну да, конечно, и Хорхе, и моих друзей, словом, всех этих шенков. Мы не можем просто бросить их здесь на произвол судьбы.

— Что такое шенк?

— Неважно. Так что, по-твоему, произошло там, у кладовки?

Она вздохнула, подступила к нему вплотную и прижалась к его груди. Он чувствовал, как её губы касаются его уха. Она прошептала:

— Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал.

Томаса с головы до ног охватил трепет.

— Э-э... Что?..

Она не отстранилась, и продолжала шептать ему на ухо:

— Что бы ни случилось, даже если нам придётся пробираться только вдвоём, забери меня отсюда. В ПОРОК. Я тоже хочу то лекарство, которое ты обещал Хорхе — он мне всё рассказал в кладовке, пока мы выдавали вам консервы. Я не вынесу, если придётся жить здесь и медленно превращаться в животное. Не вынесу! Лучше умру.

Она сжала обе его ладони в своих руках, потом опустила голову Томасу на плечо и уткнулась носом в его шею. Для этого ей, должно быть, пришлось подняться на цыпочки. Он чувствовал на своей коже её лёгкое дыхание, от которого по всему его телу бежали мурашки.

Томас наслаждался близостью Бренды, однако абсурдность ситуации выбивала его из колеи. К тому же он вспомнил о Терезе, и его затопило чувство вины перед нею. Совершенно нелепое положение! Он участвует в жестоком и беспощадном предприятии; рискуя жизнью, пытается прорваться сквозь выжженную пустыню. Возможно, все его друзья уже мертвы. Может, даже и Терезы нет в живых... И что?! Стоит здесь, в полной темноте, и обнимается с девчонкой, которой и пары часов ещё не знает! М-да, глупее некуда.

— Эй, — сказал он, высвободил руки из её пальцев и, взяв её за запястья, осторожно отстранил от себя. По-прежнему не видно ни зги, но он представлял себе, как она стоит и смотрит на него. — Тебе не кажется, что нам надо бы подумать, что теперь делать?

— Ты пока мне ещё ничего не пообещал, — напомнила она.

Томасу чуть не взвыл — до того странно она себя вела.

— Ну хорошо, я обещаю. Хорхе рассказал тебе всё?

— Думаю, да, по большей части. Хотя вообще-то я и сама догадалась — раньше, как только он велел нашей группе идти без нас и ждать в Башне.

— О чём догадалась?

— Что мы поможем вам прорваться через город в обмен на то, что вы заберёте нас обратно, в цивилизованный мир.

Томас встревожился.

— Если ты так скоро сообразила, то другие тоже ведь не лыком шиты, как ты думаешь?