Сквозь века

Мы замечательно прыгали, уподобляясь горным козлам, как вдруг часть стены, где был Костя просела, а он едва успел уцепиться за край обломка, вися на высоте метров десять. Все кинулись прочь, закричали. Я же подбежал к нему, схватил за руку и принялся вытаскивать. Сам погибай — товарища выручай. Так меня учил Александр Васильевич. Я подтянул его вверх и помог выбраться.

— Спасибо… — начал было он.

— Не за что, — коротко отрезал я.

Нас конечно же здорово отчитали. Но меня похвалили перед всем классом, отметив смелость и доблесть, чем весьма угодили моему тщеславию.

Даша сразу же стала уделять мне ещё больше внимания. А чего только стоят слова из её уст:

— Ты такой смелый!

Таким образом всё в моей жизни рухнуло и наладилось, и даже пошло в гору. Но как известно, чем выше взлетаешь, тем больнее потом падать…

И я в этом убедился.

ГЛАВА 13

Как я говорил ранее, всё стало налаживаться. В том числе и на секции. Связка наша с Яриком продолжала работать, как швейцарские часы, похвала от тренера тоже лилась рекой.

И вот, в конце одной тренировки тренер объявил:

— На следующей тренировке будет открытое занятие. Можете позвать своих. Но особо не увлекайтесь — если опозоритесь, то это увидят все.

Я конечно же позвал родителей. Но помимо них решил пригласить и Дашу. Во-первых, это будет отличный повод познакомить её с родителями, во-вторых, она сама меня много спрашивала про моё увлечение, ну и в-третьих очень уж хотелось покрасоваться перед всеми.

Ещё перед началом занятия, я представил Дашу родителям. Насколько я мог заметить, она им очень понравилась. Ну и хорошо.

В раздевалке мы встретились с Яриком. Я волновался, и как-бы читая мои мысли, Ярик задал вопрос:

— Волнуешься?

— Немного, — честно признался я, — а ты?

— Нисколько. У меня сегодня здесь никого.

— Как так?

— А вот так. Отец в командировке, маму с работы не отпустили, других, кого позвать — нет. А у тебя?

— Ну мама, папа и… — я запнулся, не зная, что сказать.

Ярик выжидающе смотрел на меня.

— И подруга.

— Подруга, — усмехнулся он.

Я сразу покраснел.

— Да ладно тебе, — похлопал он меня по плечу, — обычное дело. Это нормально.

Тренировка началась. Я стремился показать себя во всей красе, но тренер, как назло, дольше обычного проводил разминку, отсрочивая игру.

Наконец мы поделились на команды, матч начался. Я играл максимально жёстко, не щадил не себя, не остальных. Я кидался на мяч, как бык на красную тряпку, и порой (чего греха таить) действовал единолично, не играя в пас.

Игра была окончена. Наша команда победила, я забил три гола и отдал одну результативную передачу. В раздевалке я извинился перед Яриком за то, что часто ставил свои интересы выше командных.

— Да ладно, — отвечал он, — ты же для неё старался.

Я улыбнулся.

Мы выходили из раздевалки, когда мне на телефон пришло сообщение от родителей. Они говорили, что впечатлены моей игрой, но вынуждены уехать по делам. Поэтому я могу погулять сегодня. Тысяча на карту от отца в качестве приятного бонуса тоже способствовала поднятию настроения.

Был солнечный вечер, пятница, а лучшего время для прогулки не найти. Я пригласил погулять Ярика, он согласился. Но я сразу же пожалел об этом. Меня ждала Даша. И как гулять с ними вдвоём. Нет, конечно, можно, просто как-то странно. Но делать нечего.

Я познакомил его с Дашей. Они быстро нашли общий язык. Прогулка проходила во всевозможных беседах о том, о сëм. Было весело. Я и не мог подумать, что Ярик может быть таким интересным и приятным собеседником. Он мог говорить абсолютно спокойно почти на любую тему, и притом говорить не как дилетант, а как человек понимающий.

И вдруг я ловлю себя на мысли, что начинаю ревновать. Мне стало казаться, что Ярик нарочно общается с Дашей больше, нежели со мной, что он начинает заигрывать с ней. Я знал, что это не так, Ярик был слишком порядочным человеком для этого, но всё же может быть…

Когда Даша ушла домой, а мне пришла пора прощаться с Яриком, то я сказал:

— Знаешь… Ты не подумай плохо, но по-моему… Я не обвиняю конечно, но…

— Ревнуешь? — прямо спросил он.

Ну что у некоторых людей за манера — говорить всё в лицо. Как танк идут напролом и всё тут. Никогда их не понимал. Прямота, пожалуй, единственная черта его характера, которая выводила меня из себя.

— Да, — с некоторым чувством стыда признался я.

— Понятно. Ты пойми, мне до неё нет никакого дела. Просто приятно, когда с умным человеком говоришь. Есть конечно упыри, которые любую чужую девушку увести хотят, но порядочные люди тоже имеются. Так что отбрось всё это, ладно? Я не Печорин, в конце концов.

Он сказал это с такой искренностью, что это не могло быть ложью. Я сам себя устыдил за то, что подобная мысль вообще посетила меня.

— Конечно, — обещал я.

Мы разошлись.