Сквозь века

Прибыть в столицу мы должны были на следующий день, сразу после завтрака. Снова устраиваясь на подушке, я решила, что потрачу это время как можно более разумно. А именно — высплюсь хорошенько и постараюсь придумать речь для короля Эдреда. В своей просьбе об аудиенции Артур не указал, что появится перед королем не один, посчитав, что и его фамилии будет вполне достаточно. Бросив взгляд на часы, отметила приближающееся утро и закрыла глаза, представляя, как удивится король Эдред нашей встрече.

Поднялась я довольно поздно, умылась и оделась уже к обеду в вагоне-ресторане, хотя не была уверена, что Артур захочет выходить из купе. Аддерли я застала за столом. Он курил и задумчиво смотрел в окно, подпирая голову кулаком с зажатой между пальцев сигаретой. Я застыла на миг, разглядывая лицо с отросшей щетиной, растрепанные волосы и все ту же, уже изрядно помятую сорочку с распахнутым воротом. Тихо подошла к нему, положила руки на плечи и коснулась губами макушки:

— Ты совсем не ложился? Что тебя тревожит, Артур? Помимо очевидного.

Он прижался щекой к моей руке, слегка потерся, а потом изобразил на лице подобие улыбки. Выглядело вымученно, поэтому в голову полезли всякие глупости о моей вчерашней истерике, я поморщилась.

— Прости, — взмахнул рукой инспектор, разгоняя табачный дым, — я тут накурил. Размышлял под стук колес и совсем забылся.

— Ничего, — ответила я, — не страшно. Иди освежись, и нужно что-то поесть, иначе мы с тобой все силы растеряем.

Я сделала вид, что не заметила, как он проигнорировал мой вопрос. И сделал это намеренно. Стало немного не по себе, потому как природное женское любопытство и яркая фантазия, которая тут же заполнила пробелы в невысказанных ответах, сыграли со мной злую шутку. Кошки заскребли на душе.

Весь день Артур был молчаливым и рассеянным, словно никак не мог вырваться из плена собственных мыслей, поэтому и отключался от внешнего мира. Я несколько раз попыталась вовлечь его в беседу, но потом благоразумно отступила, предоставив мужчине свободное пространство. Вечером нас пригласили на ужин в вагон-ресторан. Меня назвали миссис Аддерли, и это странным образом согрело душу и смутило одновременно. Артур, уже немного повеселевший, лишь улыбнулся и остановил меня, когда я хотела заказать ужин в купе.

Тревожные мысли улеглись, когда за ужином инспектор рассказывал о своем первом посещении столицы. История была немного нелепой и смешной, глаза Артура вновь заискрились весельем, а я даже выдохнула от облегчения, будто весь день дышала не полной грудью.

— Мы с Ноэлем, Эдолин и Лидией сбежали ночью и пробрались в багажное отделение. Мой друг уже тогда считал себя очень важным и очень взрослым, поэтому не побоялся захватить сестру, — искренне смеялся Артур.

— Сколько вам тогда было?

— Ноа четырнадцать, мне тринадцать и девочкам по три или четыре года, — усмехнулся он. — Деревенские мальчишки рассказывали, что без страха удирали в столицу, прячась вот так, и дразнили нас, что мы слишком избалованные и трусливые, чтобы отправиться в путешествие самостоятельно, без нянек и других сопровождающих. Ноэль не стерпел оскорбления и поспорил, что мы не только заберемся в ближайший поезд, но и сестер возьмем. Он всегда охотно принимал вызов, поскольку не любил, когда его честь и достоинство задевают.

— Он и сейчас такой. Бросается в спор буквально с порога, — по-доброму усмехнулась я.

— Так и есть, — погрустнел Артур. — Но сейчас он все равно не тот Ноэль Олридж, которого я знал. В нем что-то надломилось, еще когда Лидия умерла. Некоторое время он даже дочь не хотел видеть.

— Почему? — осмелилась я спросить.

Артур затронул очень болезненную тему, разговор перестал быть легким, но я была рада, что он смог открыться мне. Это очень много значило для меня и о многом говорило.

— Уже позже он признался, что без горячо любимой жены просто не знал, как быть, как воспитывать девочку самостоятельно, как восполнить ей недостающую материнскую любовь, — печально сказал инспектор, а потом в уголках глаз появились тоненькие паутинки морщинок, он улыбнулся. — Но стоило Ноэлю взять Эмилию на руки, как они в тот же миг стали неразлучны. Я в жизни не видел, чтобы отец и дочь были так близки. Случившееся с Эдолин разлучило их надолго, из-за чего мой друг ужасно тоскует.

— А почему он не взял девочку с собой?

Артур ненадолго замолчал, переведя глаза в окно и закуривая новую сигарету. Я не торопила его — иногда требуется время, чтобы рассказать то, что лежит на сердце тяжким грузом.