Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы

– О, у нас тут всякие необычные вещи происходят. Вот вы говорили о том, что нам скучно живется, но, поверьте, порой жизнь наша преподносит самые необычные сюрпризы. Но сейчас вам лучше вернуться в дом: после захода солнца с болот к нам приносит туман, а вместе с ним и лихорадку. Вон, посмотрите, он надвигается с реки.

Я оглянулся и увидел длинные белесые щупальца, которые тянулись из густого зеленого подлеска и подбирались к нам над широкой беспокойной гладью коричневой реки. В тот же миг воздух сделался сырым и холодным.

– Слышите гонг? Это зовут на ужин. Если вам интересно, я могу потом вам все рассказать.

Мне было очень интересно. Этот человек, стоящий посреди огромной бочарной мастерской с таким серьезным, даже слегка испуганным видом, пробудил мое воображение. Доктор был крупным мужчиной и производил впечатление добродушного здоровяка, и все же, когда он осматривался, в глазах его я заметил какое-то странное выражение. Страхом я бы это не назвал, это больше походило на настороженность.

– Да, кстати, – сказал я, когда мы возвращались, – вы показывали мне хижины своих многочисленных туземных помощников, но я до сих пор что-то не видел ни одного туземца.

– Они спят вон там на барже, – доктор указал на большое старое судно, стоящее на мели рядом с берегом.

– Надо же! Зачем же тогда им хижины?

– О, до недавнего времени они жили в хижинах. Мы их временно переселили на баржу, чтобы они немного пришли в себя. Они тут с ума сходили от страха, поэтому мы их отпустили, и теперь на острове живем только мы с Уокером.

– Что же их так напугало? – спросил я.

– Это все та же старая история. Думаю, Уокер не станет возражать, чтобы вы обо всем узнали. По-моему, нам нечего делать из этого тайну, хотя дело это, конечно же, скверное.

Больше объяснять он ничего не стал и за время превосходного ужина, приготовленного в мою честь, не проронил на эту тему ни слова. Похоже, как только из-за мыса Лопес показался белый парус «Бойцового петуха», эти добрейшие люди начали готовить знаменитое острое рагу (традиционное для западного побережья блюдо из тушеной рыбы с большим добавлением специй), варить ямс и сладкий картофель. Туземная кухня была выше всяческих похвал, за столом прислуживал аккуратно одетый и вышколенный молодой сьерралеонец. Я как раз отметил про себя, что, по крайней мере, один чернокожий все-таки на острове остался, когда он, разложив десерт и разлив по бокалам вино, приложил руку к тюрбану.

– Что-нибудь еще, масса{526} Уокер? – спросил слуга.

– Нет, думаю, на этом все, Мусса, – ответил мой хозяин. – Хотя мне сегодня что-то нездоровится, я бы хотел, чтобы ты остался на острове.

На черном лице африканца тут же отразилась борьба страха и чувства долга. Кожа его приобрела тот синевато-багровый оттенок, который у негров передает бледность. Он бросил быстрый взгляд по сторонам.

– Нет-нет, масса Уокер, – наконец произнес он. – Вы лучше ходить со мной на баржа. На баржа Мусса о вас много лучше заботиться, масса.

– Нет, так не годится, Мусса. Белые люди не бегут с того места, куда их назначили.

Снова я увидел терзания на лице негра, и снова его страхи возобладали.

– Не мочь, масса Уокер! – воскликнул он. – Простить меня, моя не мочь… Был бы вчера, был бы завтра, но это третья ночь, масса, и моя не мочь.

Уокер пожал плечами.

– Тогда убирайся! – сказал он. – Когда придет почтовое судно, возвращайся в Сьерра-Леоне, мне не нужен слуга, который бросает меня, когда он мне нужен больше всего. Думаю, вас, капитан Мельдрем, все это порядком удивляет? Или доктор уже все рассказал?

– Я показал капитану Мельдрему бондарню, но пока ничего не объяснял, – сказал доктор Северолл. – Вы плохо выглядите, Уокер, – добавил он, окинув взглядом своего компаньона. – Похоже, на этот раз вас серьезно зацепило.

– Да, меня трясет весь день, а голова сейчас вообще, как чугунное ядро. Я принял десять гран{527} хинина, и теперь в ушах у меня свист такой, будто чайник кипит. Но ничего, я собираюсь сегодня с вами спать в бондарне.

– Нет-нет, дорогой мой, и слышать о таком не хочу. Вам нужно немедленно лечь спать, уверен, капитан Мельдрем простит вас. Я буду спать в бондарне и обещаю, что завтра с самого утра все необходимые вам лекарства будут готовы.

Было очевидно, что Уокера сразил неожиданный и сильный приступ малярии, этого проклятия западного побережья Африки. Впавшие щеки его вспыхнули, глаза засверкали, неожиданно тонким голоском он затянул какую-то песню – у него явно начался бред.

– Идемте, дружище, идемте. Нужно уложить вас в кровать. – И с моей помощью он повел товарища в дом. В спальне мы его раздели, и после изрядной дозы успокоительного он наконец забылся глубоким сном.

– Ночью ему хуже не станет, – сказал доктор, когда мы вернулись за стол и снова наполнили бокалы. – Иногда это со мной случается, иногда с ним. К счастью, мы еще ни разу не болели одновременно. Жаль, что я не смогу остаться с ним, но сегодня мне нужно с одной загадкой разобраться. Я уже говорил, что ночевать буду в бондарне?

– Да, говорили.