Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы

Мы похоронили его днем, завернув во флаг корабля и привязав к ногам тридцатидвухфутовое ядро. Я прочитал заупокойную, и грубые закаленные моряки плакали, как дети, потому что почти все они многим были обязаны его доброте. Эти люди любили своего капитана, хоть его странное поведение и не позволяло этому чувству проявиться при его жизни. Тело погрузилось в воду с глухим печальным всплеском. Вглядываясь в зеленую воду, я видел, как оно опускалось все ниже, ниже, ниже, пока не превратилось в крошечную светлую точку посреди бесконечной тьмы. Потом не стало видно и ее, капитан погрузился на дно. Там он и будет оставаться вместе со своей тайной, своей скорбью и загадкой, до тех пор пока море не откажется от своих мертвецов, и Николас Крейги не покажется между льдов с улыбкой на лице и застывшими раскрытыми объятиями. Я молю Господа, чтобы на том свете он испытал больше счастья, чем на этом.

Я не буду продолжать свой дневник. Путь домой предстоит спокойный, и великая ледяная пустыня скоро превратится лишь в образ из прошлого. Пройдет какое-то время, прежде чем на душе у меня уляжется волнение, вызванное недавними событиями. Начиная вести записи, я не мог представить, чем мне придется их закончить. Эти последние строки я пишу у себя в каюте и иногда вздрагиваю, когда мне кажется, что я слышу быстрые нервные шаги наверху. Сегодня вечером я исполнил свое обязательство и сходил в его каюту, чтобы составить список его личных вещей для торгов. Все выглядело в точности так, как тогда, когда я был там в прошлый раз, только портрет над койкой был вырезан из рамы и нигде в каюте я его не нашел. Этим последним звеном из странной цепочки событий я и завершу описание путешествия «Полярной звезды».

(Примечание доктора Джона Макалистера Рэя-старшего:

Я ознакомился с описанием странных событий, касающихся смерти капитана «Полярной звезды», из дневника моего сына. В том, что произошло именно так, я не сомневаюсь, даже совершенно в этом уверен, поскольку знаю его как человека взвешенного, лишенного воображения и в высшей степени правдивого. И все же история эта кажется настолько туманной и неправдоподобной, что я долго противился ее опубликованию. Однако несколько дней назад я получил новое независимое свидетельство, которое проливает новый свет на это дело. Во время поездки в Эдинбург на съезд членов Британской медицинской ассоциации{460} я случайно встретился с доктором П., моим старым другом, с которым мы вместе учились. Сейчас он имеет свою практику в Девоншире{461} в Солтэше. Когда я поведал ему эту историю, он, к моему немалому удивлению, сказал, что был знаком с этим капитаном и дал мне его описание, точно совпавшее с тем, которое содержится в дневнике сына, с той лишь разницей, что П. говорил о нем как о молодом человеке. По его словам, он был помолвлен с юной леди необычайной красоты, которая жила на корнийском побережье. Когда он был в море, его возлюбленная погибла при особенно страшных обстоятельствах.)

Большой эксперимент в Кайнплатце [39]

Из всех наук, которые занимают головы сынов человеческих, профессора фон Баумгартена больше всего привлекали те, которые связаны с психологией и трудноопределимыми вопросами взаимосвязи разума и тела. Знаменитый анатом, видный химик, один из первейших физиологов Европы, профессор испытал истинное облегчение, когда оставил работу в этих областях и бросил все свои обширнейшие познания на изучение внутреннего бестелесного мира человека и загадочных взаимоотношений духовных начал. Вначале, по молодости, он занялся тайнами месмеризма{462}, разум его словно блуждал в незнакомом мире, который, как ему представлялось, был погружен в хаос и тьму, и лишь иногда его взору открывались разрозненные факты, не поддающиеся объяснению. Между тем годы шли, запас знаний профессора увеличивался, ибо знания порождают новые знания, так же как деньги приносят прибыль, и то, что раньше казалось ему странным и необъяснимым, начало принимать в его глазах иной вид. Новые логические цепочки стали складываться у него в голове, и он видел новые связи в том, что раньше было неясным и поразительным.

Опыт, накопленный в течение двадцати лет самых разнообразных экспериментов, дал ему ту фактическую базу, на которой он собирался выстроить новую точную науку, включающую в себя месмеризм, спиритизм и все родственные им области знаний. В этом ему в значительной степени помогали его обширнейшие познания в более тонких областях физиологии животных, которые имеют отношение к нервным потокам и работе головного мозга, поскольку Алексис фон Баумгартен был профессором кафедры физиологии в университете Кайнплатца и для своих глубоких исследований имел все необходимое, что только могли предоставить его лаборатории.