Читаем Сквозь время полностью

Сквозь время

Михаил Валентинович Кульчицкий , Николай Отрада , Николай Петрович Майоров , Павел Коган

Я жалею девушку Полю. ЖалеюЗа любовь осторожную: «Чтоб не в плену б!..»За: «мы мало знакомы», «не знаю», «не смею»…За ладонь, отделившую губы от губ.Вам казался он: летом — слишком двадцатилетним,Осенью — рыжим, как листва на опушке,Зимою — ходит слишком в летнем.А весною — были веснушки.А когда он поднял автомат — вы слышите?.. —Когда он вышел, дерзкий такой, как в школе,Вы на фронт прислали ему платок вышитый,Вышив: «Моему Коле!»У нас у всех были платки поименные,Но ведь мы не могли узнать двадцатью зимами,Что когда на войну уходят безнадежно влюбленные —Назад приходятлюбимыми.Это все пустяки, Николай, если б не плакали.Но живые никак представить не могут:Как это, когда пулеметы такали,Не встать, не услышать тревогу?Белым пятном на снегу выделиться,Не видеть, как чернильные пятна повыступали на пальцах,Не обрадоваться, что веснушки сошли с лица?!Я бы всем запретил охать.Губы сжав — живи! Плакать нельзя!Не позволю в своем присутствии плохоОтзываться о жизни, за которую гибли друзья.Николай!С каждым годом он будет моложе меня, заметней.Постараются годы мою беспечность стереть.Он останется слишком двадцатилетним,Слишком юным для того, чтобы дальше стареть.И хотя я сам видел, как вьюжный ветер, воя,Волосы рыжие на кулаки наматывал,Невозможно отвыкнуть от товарища и провожатого,Как нельзя отказаться от движения вместе с Землею.Мы суровеем,Друзьям улыбаемся сжатыми ртами,Мы не пишем записок девочкам, не поджидаем ответа…А если бы в мартеА если бы в марте тогда мы поменялись местами,Он сейчас обо мне написал бы вот это.

Н. Отрада и М. Луконин

Юрий Окунев
«В актовом зале…»

В актовом зале нового педагогического института в Волгограде Михаил Луконин читает притихшим студентам свое стихотворение «Коле Отраде»…

Он читает, а перед моими глазами всплывают далекие годы и старое здание довоенного учительского института на Академической. В коридоре после лекций по-молодому шумно, весело, бестолково. Из аудитории литфака выходит восемнадцатилетний веснушчатый парень. Он держит в руке книгу. Это стихи Багрицкого.

Он подмигивает мне и делает шутливый, приглашающий жест: «А вам не хотится под ручку пройтиться?»…

Николай Отрада.

Самый близкий его друг — Михаил Луконин. Я знаю: они вместе учились в школе, поступили в учительский, одновременно начали печататься в газетах, зачитывались стихами любимых поэтов и увлеченно занимались своеобразной «стратегией» и «географией»: раскладывали перед собой географическую карту и жадно распределяли «сферы» и «зоны», огромные пространства и территории нашей планеты, на которые должно было распространиться их тематическое освоение и поэтическое завоевание. Владения музы одного поэта торжественно объявлялись неприкосновенными для другого.

В то время мое воображение полностью захватила республиканская Испания, ее борьба, ее героические люди. Прочитав в областной комсомольской газете мои стихи «Лина Одена» и «Я кулаки сжимаю и клянусь», Коля Отрада по «высшим стратегическим соображениям» предупредил меня:

— Давай жми, набирай темпы. А то отберу у тебя Испанию. Учти!

Это было в 1936 году, но как возмужал и вырос Отрада за два последующих года…

Перейти на страницу: