Сквозь время

Я помыл в ванной руки, и выйдя из прихожей, задержал взгляд на маленькой сестре. Сейчас у нее дочь Настя примерно такого же возраста, и похожи они просто невероятно… А старший сын Васька уже в седьмой класс перешел.

Отец оторвался от газеты и серьезно посмотрел на меня:

– Серега, иди поешь. А после у нас будет серьезный разговор…

Я прошел на кухню и набросился на еду.

– Мам, какое все вкусное…

– Ага. А с мясом было бы еще вкуснее. Отец обещал в субботу достать на рынке, через знакомого.

– Тоже мне, дефицит…

– Сергей, ты как будто с луны свалился… а ну-ка, посмотри на меня, – мама подошла ближе и осторожно провела пальцем по моей распухшей губе. – Отец, иди посмотри на красавца!

Взъерошенный отец, с газетой в руке, подошел и задумчиво взглянул на меня, тревожно покачав головой.

– В подъезде о перила ударился… – пробубнил я.

Папа ухмыльнулся:

– Серега, давай тебя на бокс запишем. Может тогда эти «перила» будут тебя стороной обходить, – он похлопал меня по плечу. – Давай, скоро «Семнадцать мгновений» начнутся.

Поужинав, я помыл тарелку под раковиной, чем невероятно удивил маму и уселся на старом кресле в зале. Мама с сестрой ушли в соседнюю комнату, читать сказки.

– Что, опять в усадьбе Володарского шарились? – спросил отец, не отрывая взгляд от экрана.

– А откуда ты знаешь?

– С работы ехал, видел вас с Витькой возле «Городского водоканала». Зря вы у особняка околачиваетесь, там еще в тридцатые годы, когда интернат был, все подвалы почистили.

«А вас, Штирлиц, я попрошу остаться…» – произнес на экране телевизора Мюллер свою знаменитую фразу.

Отец задумался.

– Мне еще дед рассказывал, князь Володарский был богатейший и влиятельный человек в нашем крае. Представляешь, на день рождения жены он даже заказывал оперных певцов из самой Москвы. Говорят, к нему даже Шаляпин приезжал…

– Все течет – все повторяется… – улыбнулся я. – И сейчас, если есть лишний миллион – и «звезда» может тебе на именинах спеть и сплясать…

– Ты это о чем?

– О наших миллионерах и миллиардерах… – и тут вдруг я понял, что ляпнул лишнего.

– Сережа, я иногда ваш молодежный сленг не понимаю. Какие еще миллионеры в социалистическом государстве?!

– Пап, да я так, помечтал просто…

– Ты бы лучше помечтал, как тройку в четверти по математике исправить, – недовольно пробурчал отец.

«Никогда еще Штирлиц не был так близко к провалу…» – произнес диктор в фильме тревожным голосом.

Неловкую паузу неожиданно разрядила сестра Маринка.

– Селешка, почини мне Мишку, – она протянула олимпийского медведя, у которого постоянно садились батарейки.

Я вздохнул, взял игрушку, и направился к себе в комнату…

Ночью я ворочался на кровати и долго не мог уснуть. Наконец привстал и включил напольную лампу-абажур. Я вошел в зал, тихо взял с журнального столика газету «Правда» и принес в свою комнату. Посмотрел на дату: двадцать четвертое сентября тысяча девятьсот восемьдесят девятого года. Охренеть!

Я подошел к старому шкафу-секретеру и откинул столешницу. Вот транзистор, который я пытался собрать по схемам из журнала «Юный техник», деревянные теннисные ракетки, неровно вырезанные из фанеры. В этом месте, в самом углу, я прожег полировку, когда положил еще не остывший паяльник, а потом, чтобы случайно не заметила мама, пытался замазать прожженное место раствором йода. Вверху, на полках мои любимые детские книги о морских приключениях, пиратах и индейцах…

Мысли в моей голове перемешались. Почему такое произошло со мной? И как это вообще могло произойти? Однако, теперь пришла пора перейти от информации к фактам. А факты – вещь довольно упрямая. За окном засыпал город, окутанный легкой дождливой изморосью. Как там, наверное, уже ищут меня, в далеком две тысяча девятнадцатом?

Я прилег на кровать и молча уставился на падающие на стекло капли осеннего дождя. Вскоре на веки навалилась тяжесть, и меня плавно заволокло в сон…

Глава 3

На улице было еще темно, осенний рассвет как будто не торопился вступать в законные права, но кто-то уже ласково гладил меня по вихрам мягкой ладошкой. Спросонья я пробормотал:

– Юля, чайник поставь…

Меня тут же настойчиво потрясли за плечи. Я открыл глаза и увидел удивленную маму. Мне сразу вспомнились события минувшего вечера. Ничего не изменилось. Я так же снова в прошлом.

– Какая еще Юля, сынок?

– Мам, ты с ней попозже познакомишься…

– Неужели ты начал дружить с девочкой?

– Ну… так… проводил один раз до дома. А мне сегодня разве в школу?

– Давай завтракай побыстрей, отец тебя отвезет…

Через двадцать минут я вышел в подъезд со школьной сумкой на плече.

– Куртку застегни! – крикнула вслед мама, я только махнул рукой и спустившись по ступенькам, выскочил на улицу, на лету ловя прохладу свежего осеннего утра.

Во дворе, возле маленьких железных гаражей-ракушек, отец прогревал желтого «Аркашу». Так мы звали наш семейный автомобиль, «Москвич» четыреста двенадцатой модели.

Витек уже стоял рядом и терпеливо ждал меня. Папа старательно протер лобовое стекло ветошью и кивнул на салон:

– Ну, что, садитесь пионеры, с ветерком прокачу!

Мы уселись сзади, на жесткие сиденья с мягкими ворсистыми чехлами.