Сквозь время

– Послушай, премьер-министр Ку. Хотя стой-ка, ты же уже больше не премьер-министр. Так как же тебя называть?

– Зовите меня так, как вам будет удобно.

Очевидно, Сынхон в какой-то степени понял, что к чему. В глазах его появилась искра.

Однако произнес он совершенно другие слова:

– Ты принимаешь меня не за того человека, премьер-министр Ку. Я уважаю Его Величество и верен ему…

В случае сговора ему пришлось бы делиться, а Сынхон уж точно не был намерен что-либо отдавать Сорён. Он встал с места, думая о том, чтобы сразу пойти во дворец и заполучить флейту. Не успел он сделать и шага, как скорчился от боли. Тело подалось вперед, он потерял равновесие и упал на пол. Сорён недовольно скривила лицо. Сынхон не мог подняться, он будто сражался с силой тяжести, пытаясь не растерять честь и достоинство императорской семьи.

Он схватился за ногу и вопил, как сигнализация автомобиля:

– Что со мной происходит? Что с моими ногами? Почему у меня такие ноги?!

– Они изначально были такими. С юных лет, когда вы пытались остановить переворот. Почему вы снова спрашиваете?

– Что за чушь собачья! Мои ноги всю жизнь были в порядке! С чего вдруг им болеть?!

В то же время в голове Сынхона возник новый эпизод из прошлого: в молодости в него стрелял загадочный мужчина. Сынхон точно вспомнил, как он ранил его в бедро.

Задыхаясь, Сынхон продолжал кричать как безумный:

– Что за бред? Откуда это воспоминание?! Тогда все прошло успешно. Меня никто не поймал! Откуда взялся придурок, что пустил в меня пулю, и кто он вообще такой?

Сорён нахмурилась, глядя на Сынхона, бившегося в припадке на полу, после чего быстро встала и ушла.

* * *

Через некоторое время Сорён уже стояла в больнице, в VIP-палате, куда госпитализировали Джиён. Ее срок подходил, ребенок скоро должен был родиться.

– Это не больница, а гостиница какая-то. Нравится тебе новая обеспеченная жизнь?

Джиён удивленно посмотрела на Сорён, которая, едва войдя в палату, сразу начала язвить, но быстро поборола смущение и улыбнулась:

– Давно не виделись, Сорён. Слышала, тебя отстранили от должности.

Всего одна реплика, но Сорён заметила изменившуюся манеру речи Джиён, поэтому бросила на нее подозрительный взгляд. В ответ Джиён предложила Сорён угоститься разнообразными десертами, стоявшими на столе.

– Вот, попробуй что-нибудь из этого. Теперь-то тебе не нужно постоянно держать себя в форме.

– Поэтому и пришла. Насколько я знаю, твой муж близок с сенатором Ён Санвоном. Можешь попросить его устроить нам встречу?

У Джиён дернулось веко.

– Как это жестоко. Мы же только что встретились. У меня вот, когда вижу тебя, сразу жизнь на фильм становится похожа.

Джиён юлила и говорила неопределенно, а после взяла чашку и сделала глоток. Серебряный браслет на ее руке отражал падающий свет и ярко сиял. Сорён пристально смотрела на него.

– Что это за браслет? – спросила она.

– Ты же его прислала. Пришел вчера посылкой с курьером.

Сорён удивленно рассмеялась. Браслет, который носила Джиён, украла Луна, когда они встретились перед зданием тюрьмы в день ее освобождения. Теперь-то Сорён точно поняла, что за странности почувствовала, когда вошла в палату. Перед ней была ненастоящая Джиён. Должно быть, Ли Рим перевез ее двойника из Республики Корея.

Сорён широко улыбнулась:

– А, теперь понятно, чего ты так добра ко мне. Неплохая актерская игра. Не знала, что тебя так быстро заменят.

Как и предполагала Сорён, Джиён из республики испугалась, ведь ее настоящую личность раскрыли. Ее прошлую жизнь в республике можно назвать сущим кошмаром: они были ужасно бедны, жили впроголодь, еще и муж-алкоголик занимался рукоприкладством и частенько избивал свою жену.

Совершенно иначе сложилась судьба Джиён из Корейской империи: она родилась в семье богачей и была помолвлена с человеком из другой обеспеченной семьи. Небо и земля по сравнению с жизнью в сточной канаве. Поэтому, когда пришел Ли Рим и предложил ей райские кущи, она, ни минуты не колеблясь, согласилась – в конце концов, кому понравится существовать в грязи.

Сорён посмотрела на Джиён понимающим взглядом и дала дружеский совет:

– Постарайся не попасться мужу. Тебе стоило бы улучшить свои актерские навыки.

После больницы Сорён вернулась в свою резиденцию, налила в стакан виски и позвонила матери. Той пришлось на время переехать в дом своей сестры. Сейчас она даже не могла спокойно торговать в своей лавке из-за ухудшения имиджа Сорён.

– Мам, привет. У тебя все в порядке? Ты сейчас у тети?

– Да, секретарь Ким подвез меня до дома сестры. Не переживай, здесь нет репортеров, так что все нормально. А ты как? Ничего? Хорошо питаешься?

Услышав голос матери, полный беспокойства, Сорён взяла стакан виски и сделала приличный глоток. Алкоголь обжег горло.

– Меня временно отстранили, вот и все. Не волнуйся. И, мама, если я спрошу, что ты ела на ужин, обязательно скажи, что скумбрию, хорошо?

– О чем ты говоришь? Какая скумбрия? Почему?

– Я сейчас серьезно. Ты обязательно должна так ответить, иначе случится большая беда. Что ты ела на ужин?

– Скумбрию. Довольна?

– Да, я тебе еще потом перезвоню. Пока.