Сквозь все преграды

— Я знаю, что такое любовь, — возразил Фридом, засовывая стетоскоп в чемоданчик. — Когда я встретил Поющую Птицу, со мной происходило то же самое. И влюбился я так же быстро. Прошло секунд десять с того момента, как я увидел ее, и я уже был готов пасть к ее ногам и отдать себя в пожизненное рабство! — Мэтью застонал, а Фридом, усмехнувшись, продолжал: — Скверное состояние, согласен, но только вначале. Когда ты примиришься, все изменится. Тебе будет даже приятно. Я лично потом наслаждался вовсю.

— Да ну? Впрочем, ты пока еще молодожен и мало что знаешь. Посмотрим, что ты запоешь через несколько лет.

— Возможно, мы сравним тогда наши точки зрения, — сказал Фридом, закрывая чемоданчик. — Скорее всего к тому времени ты уже будешь женат на миссис Колл.

Мэтью с ужасом посмотрел на него.

— Жениться на Этти… Ты с ума сошел? Я только что с ней познакомился! Я ничего о ней не знаю — кроме того, что она меня ненавидит. И обращается со мной так, словно у меня мозги величиной с горошину.

Братья обменялись удивленными взглядами.

— А что еще хуже, — продолжал жаловаться Мэтью, — она до сих пор любит своего покойного мужа. Этого профессора Дэвида Колла. Ни один человек, живущий на земле, не может сравниться для нее с воспоминаниями об умершем.

— Профессор Колл, конечно, был отличным парнем, — согласился Фридом, — но, я думаю, что ты ничем не хуже, Мэт. А миссис Колл совсем не похожа на женщину, которая будет скорбеть вечно. — Он положил руку на плечо Джастиса. — Мне надо идти. Поющая Птица ждет меня. — Индеец пожал руку ошеломленному Мэтью. — Удачи тебе с мистером Куинном и его дружками. И, пожалуйста, будь осторожен. Фридом направился к двери, но Мэтью загородил ему путь:

— Подожди, Дом. — Он прислонился к деревянной двери. — Никуда ты не пойдешь, пока не дашь мне лекарство.

На лице индейца появилось глубочайшее изумление.

— Какое лекарство?

— То самое. Ты знаешь, — Мэтью понизил голос и метнул свирепый взгляд на Джастиса, который хохотал во все горло, — от любви. Я хочу избавиться от нее.

— Прости, Мэтью. — Фридом улыбнулся. — К сожалению, такого лекарства нет. Любовь — это счастье.

— Черт возьми! И как меня угораздило? Лучше бы я умер! — воскликнул в отчаянии Мэтью.

— Все будет хорошо, Мэтью, — заверил его Фридом, открывая дверь. — Не сопротивляйся своему чувству, прими его. И обещаю, что тебе сразу станет легче.

Тихонько пробираясь по залитому лунным светом коридору, Мариетта чувствовала себя настоящей преступницей. Было уже за полночь, и в доме Дроганов все спали. Во всяком случае, она на это надеялась. Ей тоже очень хотелось спать, но открытие, которое она сделала, изучая несколько часов подряд дневник Дэвида, прогнало сон. Мариетту переполняло чувство гордости, и она спешила поделиться новостью с Мэтью.

Крепко зажав книги в руках, она считала массивные деревянные двери. Только бы не ошибиться! Как будто вот эта ведет в спальню Мэтью? Мариетта нервно посмотрела по сторонам и тихонько постучала.

Одна томительная секунда тянулась за другой. Никакого ответа. Она постучала еще раз — погромче и прошептала:

— Маршал! Тишина.

Затаив дыхание, она потянула за дверную ручку. В то же мгновение ручка повернулась, дверь резко распахнулась, и Мариетта влетела в комнату, уткнувшись лицом в голую грудь Мэтью Кейгана.

— Что за?.. — Его сильные руки не дали ей упасть.

— Простите! — испуганно пролепетала она, пытаясь вырваться из объятий Мэтью.

Он облегчил эту задачу, взяв ее за плечи и слегка отодвинув от себя.

— Во имя всего святого, Этти! Что ты здесь делаешь? — удивленно спросил Мэтью.

Хотя комнату освещал только лунный свет, Мариетта видела, что на нем нет ничего, кроме простыни, обернутой вокруг бедер.

— О Господи! — пробормотала она в ужасе и отвернулась. — Да вы же го-голый!

— Тише! — резко скомандовал Мэтью, закрывая дверь. — А ты думала, что я сплю одетый в кровати? В ботинках?

Мариетта ахнула и снова отвернулась. Ее лицо горело, а сама она дрожала так, что колени стучали друг о друга.

— Ну, насколько я понимаю, ты пришла не на свидание, — сухо заметил он, поплотнее заворачиваясь в простыню.

— Я… я…

— А ты знаешь, что сделает Джон Дроган, если обнаружит нас здесь? — спросил Мэтью и шагнул вперед, но Мариетга отскочила в сторону. — Черт возьми, Этти, только не говори, что никогда прежде не видела голого мужчины.

Она покачала головой.

— Проклятие! Конечно, нет! Мистер Идеальный Профессор наверняка ложился в постель в ночной рубашке. Уверен, что за все годы замужества ты, кроме его коленок, ничего более впечатляющего не видела. — Мэтью прошел в другой конец комнаты и взял свои брюки. — Лучше отвернись, тут есть на что посмотреть.

Раздался шорох надеваемой одежды.

— А что сделает мистер Дроган, если узнает, что я приходила к вам?

Мэтью издал короткий сухой смешок.

— Еще до восхода солнца он заставит тебя взять фамилию Кейган. Джон — правоверный католик. Он не любит людей, которые по ночам шляются друг к другу в комнаты, особенно в его доме. Вот почему сыновья мистера Дрогана встречаются с женщинами в оранжерее.