Сквозь все преграды

— Ты уволился! Ушам своим не верю! — Джеймс недоверчиво смотрел на брата.

— Придется поверить, потому что это правда. Конечно, я все равно буду служить закону. Займу место Хэнка Броудмена до следующих выборов. Ты ведь знаешь, он мечтает уйти на пенсию.

— Да, знаю… но… Мэт! Ты написал, что маршал Браун не хочет тебя отпускать. Что же произошло?

Мэтью искоса взглянул на дверь.

— Я расскажу тебе, Джим, но поклянись, поклянись могилой мамы, что никому не расскажешь. Никому! Ни Элизабет, ни Киркленду, ни даже самому Господу Богу во время ночной молитвы.

— Ладно. Мне можно доверять, сам знаешь.

— Ну хорошо. — Мэтью понизил голос. — Дело в том, Джимми, что ты сейчас лопнешь от смеха — такая дурацкая история со мной произошла. Я бы тебе ничего не сказал, но мне нужна твоя помощь. Выхода у меня нет. Поэтому давай клянись маминой могилой.

Джеймс поднял руку:

— Могилой матери клянусь, что не выдам твою тайну ни одной живой душе.

— Хорошо. — Мэтью удовлетворенно кивнул и заговорил так тихо, что Джеймсу пришлось подвинуться ближе. — Помнишь, я давным-давно решил, что никогда не женюсь.

— Конечно. Вот поэтому я и женился на Бет.

— Правильно. Ты понимал, что надо продолжить род Кейганов. Я заслужил хорошей трепки, но, с другой стороны, вы ведь с Элизабет счастливы. В общем, дело в том, Джимми, что я передумал.

— Передумал что? — мгновенно встрепенулся Джеймс.

— Теперь я хочу жениться. Не на ком попало, конечно, а на Этти, потому что я ее люблю.

— Этти?.. — повторил Джеймс и посмотрел на брата, как на слабоумного.

— Это все равно что упасть с горы. Сейчас ты в полном порядке, а через минуту… — он громко хлопнул в ладоши, — тебе конец. До сих пор не понимаю, как это произошло! Наверное, у вас с Элизабет было так же?

— Э-э… не совсем.

— Никогда не думал, что такое бывает, — задумчиво сказал Мэтью, потирая шею. — Но, наверное, я был не прав, раз это случилось со мной. Я превратился в развалину, особенно с тех пор, как расстался с Этти. Думаю только о ней, не ем, не сплю. Ужас! Господи, был бы я лошадью, тебе следовало бы меня пристрелить, чтобы положить конец этим страданиям, но я не лошадь… Вот я и решил встретить трудности лицом к лицу. — Младший брат ошарашенно смотрел на него. — Я не могу жить без нее, Джимми, — продолжал Мэтью. — Не могу и не хочу. Остается одно — жениться на ней. Знаю-знаю, о чем ты думаешь! — Мэтью воздел руки, словно колдун, читающий мысли. — Куда мне, старому дураку, мечтать о такой женщине — умной и воспитанной, тем более что ее прежний муж был не мне чета, да?

— Ну…

— Да, я высоко замахнулся. Но, понимаешь, Джимми, нет у меня другого выхода. Надо попробовать, а иначе я не смогу смотреть себе в лицо.

— Смотреть на себя в зеркало, — поправил его Джеймс.

— Что? — не понял Мэтью.

— Ты не сможешь посмотреться в зеркало.

— Черт, Джимми! Ты хоть меня слушаешь? Я ведь именно так и сказал.

— Прости, — улыбнулся Джимми.

— Да ладно. — Мэтью пренебрежительно отмахнулся. — Наверное, у тебя от всех этих новостей ум за разум зашел.

— Можно и так сказать, — согласился Джеймс.

— В общем, было нелегко, но все-таки я уволился. А то Этти решит, что я женюсь, а потом буду все время оставлять ее одну. Она должна знать, что у меня серьезные намерения. — Мэтью взглянул на Джеймса, ища поддержки.

Тот до сих пор еще не оправился от шока, но, увидев встревоженное лицо брата, взял себя в руки.

— Ну, да. Конечно! Я бы и сам так поступил.

— Решить-то я решил, а вот приехал сюда и не знаю, что делать дальше. Ведь надо, чтоб все было как положено. Не могу я просто прийти к Этти и сказать с порога: «Выходи за меня замуж». Правильно? — Он опять вопросительно взглянул на Джеймса.

Джеймс немного растерялся. Ему трудно было поверить, что они действительно обсуждают такую тему. С Мэтью!

— Нет. Я не… — пробормотал он, а потом уже более уверенно добавил: — Нет, я думаю, так нельзя.

Мэтью был явно разочарован.

— Мне тоже показалось… но ты в этих делах дока. — Он устало вздохнул, закрыл глаза и попытался представить Мариетту. — С Этти надо чтоб все было по высшему разряду. Цветы, музыка, стихи. Красивые слова. Она идеал. В ней все совершенно. Как она говорит! Как пишет! И ее запах… Только так и должно пахнуть от женщины…

— Боже милостивый, — изумленно пробормотал Джеймс, — да ты и впрямь влюблен! Не думал я, что доживу до такого дня.

— Я тоже. — Мэтью широко раскрыл глаза, как будто удивлялся сам себе.

Джеймс торжественно пожал ему руку:

— Мои поздравления, Мэт! Я рад за тебя.

— Ты научишь меня, как ухаживать за Этти? — спросил Мэтью, стиснув руку брата.

— Еще бы! Сделаю все, что смогу. Положись на меня.

— Спасибо, Джимми. А я здесь никому не помешаю.

— «Лос Роблес» — твой дом, Мэт, — досадливо отмахнулся Джеймс. — Ты никому не помешаешь. Бет будет ужасно рада, узнав, что ты остаешься. Готов поспорить, что она сейчас на части разрывается, только бы тебе угодить.