Слабо не влюбиться? (СИ)

– Фух, ну тогда ладно, – он шутливо проводит тыльной стороной ладони по лбу. – К остальному я морально готов.

Ой, вряд ли.

– В общем, это касается… – на секунду замолкаю, а потом, собравшись с мыслями, выпаливаю. – Это касается Дианы и Сережи.

Глаза Артёма изумленно расширяются. Такого расклада он явно не ожидал.

– Та-ак, – медленно тянет парень, улыбаясь. – Ну давай, поведай мне их грязные секретики.

Я вижу, что Соколов не воспринимает мои слова всерьез, рассчитывая на какую-то шутку. И оттого говорить становится в стократ сложнее. Для него же это будет удар! Колоссальное разочарование!

– Как-то весной я ходила в кафе с одногруппником и встретила там Диану в компании Зацепина. Я их видела, а они меня нет, и… – вскидываю на Соколова мечущийся взгляд в надежде, что он сам догадается о продолжении и мне не придется его озвучивать, но в глазах друга читаются одни лишь вопросы. Он совершенно не понимает, куда я клоню.

– И что? – Артём кивает, как бы подбадривая.

– Они целовались, Тём, – произношу скорбно. – Словно самая настоящая пара.

На лице Соколова застывает недоуменное выражение. Глаза пораженно распахнуты, а рот приоткрыт. Заметно, что парень вновь и вновь прокручивает услышанное в голове, пытаясь осознать, понять, разложить по полочкам… Но, судя по всему, выходит это с трудом, поэтому Артём неверяще трясет головой и, слегка запинаясь, произносит:

– Нет, Вась, ты, должно быть, обозналась. Они… Они не могли, понимаешь?

Поджимаю губы и выдыхаю через нос. Его боль передается мне по воздуху и оседает в легких. Я прям физически чувствую, как печет в груди. Не подозревала, что страдания другого человека могут ощущаться так реально, так пугающе ярко…

Нет, разумеется, я могла бы сказать, что ошиблась. Дать заднюю и замять неприятный разговор. Но это будет еще более неправильным, чем мое затянувшееся молчание. Надо выложить Соколову все. Здесь и сейчас. Нельзя позволять этим обманщикам и дальше водить его за нос.

– Я видела все своими глазами, Тём. Это точно были они, – говорю твердо. – У меня и фото есть. Могу показать.

Артём ошалело моргает. Медленно и даже как-то с усилием, будто к его ресницам привязаны тяжелые гири. Затем в надломленном жесте проводит пятерней по волосам и шумно выпускает застоявшийся воздух наружу.

– Пипец, – выдает мрачно.

Точнее он произносит не совсем это, но суть вы поняли.

– Когда, говоришь, это было? – щурится, будто мы на полуденном солнце, хотя на улице уже темнеет.

– Весной, – опускаю глаза в пол.

Мне страшно, потому что прямо сейчас у него назреет вполне закономерный вопрос.

– Почему сразу не сказала?

– Не знала, как, – признаюсь честно и даже нахожу в себе смелость посмотреть другу в лицо. – Просто не знала, Тём. Прости меня.

Он опять морщится. Как от нестерпимой зубной боли. Весь как-то напрягается и до побелевших кончиков стискивает пальцами перила.

Мне хочется обнять друга. Приласкать, пожалеть, прижать его коротко стриженую голову к своей. Но я не двигаюсь с места, не шевелюсь. Понимаю, что сейчас еще слишком рано. Артёму не нужны ни утешение, ни сочувствие. Единственное, что ему нужно, – это выплеснуть негативные эмоции, что теснят грудную клетку. Если он этого не сделает, то вот-вот взлетит на воздух.

– Подождешь меня здесь, ладно? – произносит вроде бы спокойно, но я вижу, что внутри у него все клокочет.

– Хорошо…

Отвечаю, а саму меж тем сковывает страх. Зачем мне ждать его тут? Что он, черт возьми, собирается делать? Не переубивать же он всех решил?

Сколов направляется к двери, а я взволнованно бросаю:

– Тём, ты куда?

Толкает ручку и сквозь стиснутые зубы повторяет:

– Жди здесь, Вася.

Строго так, безапелляционно. Будто он учитель, а я провинившаяся школьница.

Несколько секунд в нерешительности топчусь на месте, а затем плюю на только что данное обещание и вслед за другом выныриваю за дверь. Легко сказать «жди здесь»! А как это выполнить? Я пока ждать его буду, от разрыва сердца помру. Волнуюсь невероятно!

Соколов неторопливо бредет по залу. Не ругается, не кричит, руками не машет. Если бы я не знала, что в душе у него дымится адское пекло, то решила бы, будто он просто прогуливается. Вальяжно и непринужденно.

Проходя мимо журнального столика, на котором стоит початая бутылка виски, Артём подхватывает ее за горлышко. Подносит ко рту и прямо на ходу делает пару жадных глотков.

Для храбрости? Или, наоборот, чтобы остыть?

Чуть поодаль, у зашторенного окна стоит Зацепин. Курит кальян и, судя по беззаботному виду, травит свои бесчисленные байки. Он понятия не имеет, что случится через секунду.

А вот я уже, кажется, догадываюсь.

Глава 48

Соколов бьет неожиданно. Без предисловий и объяснений. Подходит к ничего не понимающему Зацепину и, замахнувшись, наносит сокрушительный удар в челюсть.

В фильмах драки выглядят очень эффектно, но реальная схватка не имеет ничего общего с киношным фарсом. В жизни все прозаично, мрачно и отнюдь не красиво.