Слабо не влюбиться? (СИ)

Мы с Дианой никогда не были в контрах. Ну, по крайней мере, открыто. Находясь в одной компании, предпочитали не замечать друг друга. Пересекались мы редко и вынужденно, поэтому общение в формате «привет-пока» нас обеих устраивало.

Но сейчас мое отношение к этой двуличной девице поменяло окрас. Я больше не могу делать вид, что Орловой не существует — она меня откровенно бесит. Своими жеманными манерами, неестественностью и, самое главное, лицемерным поведением.

Вы только посмотрите на эту актрису! Сегодня она разыгрывает преданную девушку, которая дождалась парня из армии. А несколько месяцев назад усердно изображала радушие, гостеприимно пуская одинокий язык Зацепина в свой рот.

Стоит подумать об этом мартовском коте, как он тут же оказывается рядом. Окидывает нас озорным взглядом и обращается к Соколову:

— Тёмыч, ну че, вроде все в сборе? Давай я тост задвину, пока народ еще не в зюзю?

Я чуть не давлюсь сидром, который не вовремя хлебнула. С ума сойти! Зацепин окончательно совесть потерял? Или в принципе без нее родился? Ему самому не мерзко от происходящего? Ничего не подозревающий Соколов стоит в обнимку с Дианой, а этот соловей сейчас на все лады пацанскую дружбу воспевать будет? Театр абсурда, ей-богу!

— Валяй, — пожимает плечами Артём.

Серега прочищает горло и, повысив голос, объявляет:

— Ребят, минуту внимания! — присутствующие постепенно затихают, и парень продолжает. — Сегодня мы собрались не просто так, у нас весомый повод: наш общий друг наконец дома! — по залу проносится одобрительное гудение, в ответ на которое Зацепин ухмыляется. — Я знаю Соколова туеву кучу лет, и, если честно, никогда не думал, что этот самодовольный выпендрежник попрется в армию. Там ведь ни девчонок, ни музла нет. Да и красоваться, сами понимаете, не перед кем, — раздаются сдавленные хохотки. — М-да, что сказать? Тёмыч умеет удивлять, — Серега задумчиво чешет затылок. — За это мы его и любим, верно?

— Да-а! — пищит Диана, впечатываясь в щеку Соколова губами.

Ужас. Меня вот-вот вырвет.

— Короче, Соколов, — Зацепин снова смотрит на друга, — ты крут, мужик! Всегда оставайся таким же ярким, оригинальным и безбашенным! Счастья тебе, здоровья, любви, — подмигивает Диане. — Ну и про друзей не забывай. А то я тебя, засранца, знаю!

Все чокаются, смеются. Растроганный Артём благодарит Зацепина. За красивые слова, за поддержку и за что-то там еще. А мне так паршиво, хоть на стенку лезь. Ощущение неправильности происходящего снежным комом нарастает в груди и удушающими волнами подкатывает к горлу.

Пить больше не хочется. Находится здесь — тоже. Все это слишком дурно, слишком отвратительно. Если дальше буду стоять и слушать лживые речи, точно опорожню желудок на пол. А прилюдно это делать совсем не тянет.

Выхватив взглядом дверь, ведущую на террасу, срываюсь с места. Наверное, мое движение, выходит чересчур порывистым, потому что я обливаю сидром не только свое платье, но и джинсы Соколова. Но это мелочи — высохнет.

Наспех извинившись, покидаю шумную толпу и семеню на свежий воздух. Мне нужно успокоиться и продышаться. А иначе я точно свихнусь.

Глава 47

Дверь за спиной хлопает, и я слышу приближающиеся шаги. Мягкие, явно неторопливые. Легкий ветер треплет мои волосы, закрывая обзор, но я и так знаю, кто вошел на террасу. Энергетику Соколова я чувствую даже на расстоянии.

Остановившись рядом, парень, как и я, облокачивается на перила, но разговор заводить не спешит. Молча любуется открывающимся видом: стройным рядом невысоких елочек, которые расположились вдоль кирпичного забора.

— Как дела, Вась? — спрашивает негромко, наконец нарушая затянувшуюся тишину.

— Нормально, Тём.

Мой ответ — чистой воды формальность, и друг это знает.

— А что тогда случилось пять минут назад в доме? Не понравился Серёгин тост?

Не понравится — это еще мягко сказано. До сих пор трясет от негодования.

— Да как тебе сказать… — вздыхаю.

— Скажи, как есть, — советует Соколов. — Так обычно проще всего.

Поворачиваюсь к другу и вновь теряюсь в сомнениях. Он сейчас такой расслабленный, такой спокойный… Абсолютно ничего не подозревающий. Стоит ли мне сеять смуту в его душе?

Ох, как было бы хорошо, если бы он просто расстался с Дианой. Из-за несовместимости характеров, например. А Зацепин бы куда-нибудь уехал. Ну или что-то вроде того.

Но эти предатели нисколько не облегчают мне жизнь: так и лезут, так и льнут к Артёму. Один тосты красивые поднимает, другая как банный лист к нему прицепилась. Прямо выбора мне не оставляют!

— Слушай, Тём… Я не знаю, как правильно это преподнести… Да и, если честно, не до конца уверена, надо ли, но…

— Боже, Солнцева, ты меня пугаешь, — тон Соколова нарочито веселый, но брови хмуро сомкнуты на переносице. — Ты же сейчас не пытаешься сказать, что выходишь замуж или что-то в этом роде?

— Что? — тупо хлопаю ресницами. — Нет, конечно!

Его предположение настолько далеко от истины, что я не могу не улыбнуться. И с чего только взял? Замуж! Мне ведь всего девятнадцать! До замужества, как до луны!