Слабое место жесткого диска (сборник)

Никаких контрольно-пропускных органов в дверях не присутствовало, что свидетельствовало о простоте и некрутости данного заведения; честно признаюсь, мне это было только на руку – ведь предыдущие встречи с «вышибалами» ничего хорошего в памяти не оставили.

Помещение, вполне обшарпанное и слегка отремонтированное за счет последнего повышения цен, было не слишком большим и не слишком многолюдным, зато в нем было весьма накурено. Наверное, присутствующие здесь человек двенадцать различного возраста и, кажется, достатка, совершенно не обращали внимания на предупреждения Минздрава России, а потому изрядно провоняли все кафе.

Я, в общем-то, тоже курил, именно сейчас захотелось, поэтому купил прямо здесь пачку «Sowereign». Для виду заказав у стойки пару странного состава бутербродов и апельсиновый сок, закурил, предварительно осматриваясь, чтобы начать беседу именно с тем, с кем нужно.

Вид у присутствующих был неформальный; они разделились на четыре компании, описывать которые нет никакой надобности. Только скажу, что никакого излишнего доверия их бессмысленно-беспечный вид не вызывал. Впрочем, в гордом одиночестве украшал угол громоздкий невысокий мужчина лет пятидесяти пяти, с почти полностью облысевшей седой головой. Он пил горячий чай с лимоном и задумчиво смотрел на разрисованную цирковыми картинами стену.

Но прежде всех мое внимание привлек сам подающий блюда молодой человек. Был он одет в коричневый свитер, из-под которого выглядывал воротничок голубой рубашки, носил хвостик ржавых волос, выбеленную краской челку и кольцо в правом ухе.

Манеры и взгляды у него были самые что ни на есть вежливые, голосок тепленький и улыбчивый.

Полный извращенец, сделал вывод я и решил поговорить именно с ним.

– Молодой человек? – Он весь обратился во внимание, вздернув остренький подбородочек и тут же показательно прекратив протирать мокрый граненый стакан.

– Да-да?

– Я, знаете, здесь в первый раз, хотя много слышал.

– Я вижу… – он окинул меня оценивающим взглядом и с готовностью кивнул, – вас раньше здесь не было.

За что люблю голубых, так это за их вежливость и внимательность. Касательно мужчин они помнят все и досконально.

– Я наконец-то решился написать про досуг цирковых артистов, и тут мне подвернулся рассказ про ваш клуб.

– У нас легендарная история, – кивнул парень, моргая глазками в сторону стенда, единственной приличной вещи в данном помещении. – Вот там отражены важнейшие моменты истории клуба; приезды Кабачкова, Лапиной и других звезд, родиной которых стал Тарасов. – Он грустно потупил взгляд. – Но теперь у нас упадок… как видите… А вы журналист? – с надеждой и предвкушением взглянул на меня.

– Нет, я писатель, – ответил я без тени улыбки. – Собрался писать книгу про Тарасовский областной цирк. Издательство «Город» заказало. У них исторический бум – скоро ведь двести пятьдесят лет губернии!

– Понятно, – уважительно кивнул парень, – а о чем писать будете?

– О выдающихся цирковых артистах, – ответил я. – Вы, кстати, случайно здесь Анатолия Пегого не видели?

– Как не видел – видел… – с готовностью ответил он, потом нахмурился, возводя глаза к потолку. – Только давно его не было, недели две уж… Да он уже два года как не работает, после той травмы.

– Это с ножом-то? – повинуясь вкрадчивому гласу подсознания, иногда называемому озарением, не менее вкрадчиво спросил я.

– Да с чем же еще? – кивнул молодой человек. – Он же по ножам специалист. Лучший жонглер, метатель… да что вам говорить, вы про него и так, наверное, знаете.

– Знаю, – кивнул я. – Значит, он теперь не выступает?

– Выступает иногда, да только в частных кругах. Иногда учит, за деньги, конечно. Ему за квартиру платить надо.

– Надо к нему зайти, порасспрашивать обо всем. Может, выбью ему денег за интервью. От вас привет передать?

– Передавайте. А вы знаете, где он живет? – удивленно спросил он.

– Думал от тебя узнать. А что, это большая тайна?

– Да нет, – усмехнулся парень, – но сам он посторонних очень не любит. Потому что считает, что новых друзей ему уже никогда не встретить. Да после того, как оба старых погибли, он совершенно изменился. Я, правда, обо всем этом только понаслышке знаю.

– Да, сейчас молва всякая ходит. Сами знаете, слухи – они и есть слухи. Давайте, вы мне расскажете, что про все это думаете, а я вас запишу, – и, вынув блокнотик с ручкой, приготовился к записи.

Паренек прямо просиял, приосанился и, окончательно избавившись от граненого стакана, присел на свой круглый вертящийся стул по ту сторону стойки, напротив меня.

И все от начала до конца рассказал.

Оказывается, Анатолий Пегий человек известный – мастер своего дела. В цирке эта профессия называется жонглер, но на самом деле мастер есть мастер. Так сказать, профессионал. Я сразу же вспомнил сказанные по этому поводу продавцом из магазина, где я купил роскошный кинжал, слова человека, уверенного в своей правоте: «Здесь действовал настоящий профессионал. Иначе он убил бы максимум двоих, а остальные двое изрешетили бы его, как дуршлаг…»