Сладкая боль

— Прости, сын, ты не мог бы сегодня прийти? Лайама не будет. Он упал с велосипеда и повредил запястье. Я бы не стал просить, но у нас битком набито.

Обычно я ненавижу работать в выходной, но сегодня идея пойти в ресторан не кажется такой уж скверной. Все лучше, чем болтаться по мрачному дому. Переодевшись, я тихонько стучу к Анне.

— Я ухожу на работу. Надеюсь, ты в порядке. Позвони, если что-нибудь понадобится.

Ответа нет.

— Ладно, увидимся, — говорю я.

Все столики заказаны какой-то компанией, празднующей юбилей. Гости соберутся только в семь; я приезжаю в пять и сначала готовлю ужин для персонала, чтобы мы успели перекусить, прежде чем начнется беготня. Я жарю рыбу, делаю большую миску салата, жарю картошку, мы принимаемся за еду, запивая ее холодным лимонадом и колой.

— Ну, как дела? — спрашивает Блейк, набивая рот картошкой. — Ты спросил у своей хозяйки, как ее там, про гостиную? Она меня вспомнила?

— Ее зовут Анна, — отвечаю я. — Кажется, нет. Не знаю. Она не особо разговорчивая.

— Что такое? — спрашивает папа, переводя взгляд с Блейка.

Я объясняю, что Блейк работал в Фэрвью.

— Значит, ты там познакомился с Анной? — уточняет папа.

— Ага. Славная девочка.

— С тех пор она многое пережила и сильно изменилась, — объясняю я. — Анна по-прежнему славная, но очень необщительная. У нее погибли родители и еще один близкий человек. Какой-то парень по имени Бенджамен.

— Серьезно? Родители погибли? — Блейк качает головой. — Жуть какая. Напомни, как звали ее мать?

— Понятия не имею.

— А кто такой Бенджамен? — спрашивает папа.

— Наверное, бойфренд. Я не уточнял, — говорю я. — Понятия не имею, кто он и отчего умер. Знаю, что умер, и все.

Папа с любопытством смотрит на меня.

— А откуда ты знаешь?

— Ну… — я хмурюсь, пытаясь придумать правдоподобное объяснение. — К Анне вчера приезжали друзья, они-то и сказали. В смысле, упомянули, что Бенджамен умер, но ничего толком не объяснили.

— А как? — спрашивает папа.

— Что — как?

— Как он умер?

— Я же сказал, что не знаю! — с досадой отвечаю я.

— Слушайте, ребята, — медленно произносит Джо, обводя глазами стол, — помните, в газетах несколько лет назад писали? По телику, кажется, тоже было. Жуткая авария. Когда прицеп потерял управление, съезжая с холма, и наехал сзади на легковушку. Машина всмятку.

— Не помню, — говорю я.

— В той машине сидела какая-то богатая пара, оба погибли. А в газетах писали, что у них осталась дочь. «Бедная маленькая богатая девочка», вот как ее называли. И «сиротка Энни». Да, да, точно помню. Ну и все такое. Настоящая сенсация. Помню, мать однажды сказала, что желтая пресса эксплуатирует чужое горе. Они напечатали в газете фотографии родителей и самой Анны, грустной-грустной, делать им нечего, блин. Может, это она и есть, Тим?

— Может быть, — отвечаю я. — Не исключено.

— Господи, бедная девочка. Каково ей было терпеть.

— Тогда понятно, почему она так изменилась, — говорит Блейк.

— О да. — Джо втыкает вилку в кусок рыбы. — Блин, ну и положение. Сначала погибли родители, потом парень… Тут и впрямь решишь, что жизнь тебя обделила.

— Да, — говорю я. — Анне очень нелегко.

Наутро я нахожу Анну на кухне. Она сидит за столом, перед ней стоит кружка с кофе. Лицо у девушки усталое, бледное, печальное. Анна поднимает голову, когда я вхожу. Такое ощущение, что она меня ждала.

— Прости за вчерашнее, — поспешно говорит она.

Я включаю кофеварку.

— Не нужно извиняться.

— Нет, нужно. Я вела себя как идиотка. — Она прижимает руку ко лбу. — Наверное, слишком много выпила.

Я молча наливаю себе кофе и сажусь напротив.

— Во-первых, ты не вела себя как идиотка. Не вижу ничего запредельного в том, что тебе грустно. А во-вторых, — я перевожу дух и улыбаюсь, — если угодно, вини спиртное, но лично мне кажется, что дело в чем-то другом. У тебя проблемы.

— Проблемы, — устало повторяет она. — Это мягко сказано.

— Да, — подтверждаю я. — Я понимаю.

Не хочу настаивать и задавать слишком много личных вопросов. Анна нервничает, она на грани слез. Одно неверное движение — и, боюсь, она убежит. Я почти уверен, что девушка грустит из-за Бенджамена, но после странной вчерашней вспышки Маркуса расспрашивать не рискую. Тема слишком скользкая. Гораздо безопасней сейчас спросить Анну о смерти родителей.

— Можно один вопрос? — говорю я, внимательно наблюдая за ней. — Что случилось с твоими родителями? То есть я знаю, что они погибли в аварии. Но что конкретно произошло?

Несколько секунд она смотрит в стол, и я уже думаю, что разговора не получится, но Анна вдруг поднимает голову и отвечает, не сводя с меня взгляда:

— Они попали в аварию. Прицеп потерял управление, скатился с горки и задавил их.

Значит, Джо была права про «сиротку Энни». Но я об этом умалчиваю.

— Соболезную. Ты, наверное, по ним скучаешь.

Анна отвечает не сразу — наверное, потому что слишком расстроена. Наконец она вздыхает.

— Я скучаю по папе. Каждый день его вспоминаю.

Я молчу.

— Ты не удивлен? — спрашивает Анна.

— Да нет. Пожалуй, нет. Наверное, твоя мать была не идеальна.

— Скорее я была не идеальной дочерью.