Сладкая боль

Примерно через двадцать минут начинают съезжаться гости. Первой появляется компания, с которой я путешествовал по Индонезии. Мы почти год не виделись, но немедленно принимаемся поддразнивать друг друга и шутить, совсем как в старые добрые времена. Как только я открываю дверь, они тут же начинают расспрашивать про дом и допытываться, когда я успел выиграть миллион. Я знакомлю друзей с Анной и замечаю, как они переглядываются. Не знаю, о чем они подумали, но я наслаждаюсь их очевидным замешательством и ничего не объясняю. Пускай ломают голову.

Следующими приезжают Маркус и Фиона. Анна проводит обоих в бальную залу. Они здороваются и на свой странный официальный лад поздравляют меня с днем рождения.

К восьми Фэрвью полон народу — в доме людно, шумно и весело, как не бывало никогда со дня моего приезда. Бальная зала гудит от разговоров и смеха, и я полон энергии и радостного волнения от того, что здесь, в одном месте, собралось столько хороших друзей. Я вижу, с какими лицами они оглядывают залу, широко раскрыв глаза, и наслаждаюсь их реакцией.

Лилла приезжает поздно, и с ней — сердитый Патрик. Она, в высоких сапогах и мини-юбке, широкими шагами заходит в залу, как хозяйка. Патрик прислоняется к стенке, с неприязненным видом скрестив руки на выпяченной груди, а Лилла подходит к холодильнику и берет себе пива. Она улыбается, завидев меня, машет рукой, подходит и становится рядом.

— Шикарное местечко, мистер Эллисон, — говорит она.

— Да. Но я тут ни при чем. Это все Анна.

Лилла поднимает брови.

— Загадочная Анна… — Она прикрывает рот ладонью и придвигается ближе. — Ты уверен, что нам ничего не грозит?

Я жалею, что рассказал ей об Анне. Лилла слишком резка и насмешлива. А я не хочу смеяться над Анной. Теперь, когда мы познакомились поближе, она мне нравится, и я готов ее защищать. Вспомнив, сколько добра я видел от Анны, я чувствую себя полным придурком из-за того, что вообще начал сплетничать.

— Вижу, ты привела Патрика, — замечаю я, чтобы сменить тему. — Не помню, чтобы я его приглашал.

— Правильно, — подтверждает Лилла. — Зато пригласила я. Он обиделся бы, если бы я пошла одна. Сам знаешь. Он от тебя не в восторге.

— Но мы с тобой просто друзья, — говорю я, как будто меня и вправду устраивает «просто дружба» с Лиллой. — По-моему, Патрик ведет себя слегка неразумно.

— Может быть. — Она лукаво улыбается. — Может быть, мне вообще нравятся неразумные мужчины.

Мы оба поворачиваемся и видим, как он сердито пялится на нас. Если бы взгляды причиняли физический вред, я бы уже лежал на полу, истекая кровью.

— Лучше я пойду, пока он не разволновался, — говорит Лилла.

Гости продолжают прибывать. Я здороваюсь с друзьями, пью пиво, болтаю и некоторое время наслаждаюсь жизнью, переходя от человека к человеку, от группы к группе, выслушивая новости и вспоминая старые времена. Я не вижу, как приезжают Рич и Би, но слышу характерный громкий хохот и нахожу их на кухне. Они крепко держатся за руки, окруженные старыми школьными друзьями.

— С днем рождения! — вопит Рич, когда я захожу. Он выпускает руку Би и обнимает меня изо всех сил, до боли. Разжав объятия, протягивает полиэтиленовый магазинный пакет.

— Что это такое?

— Подарок, естественно, а ты что думал?

Я смеюсь.

— Обертка просто супер, старик.

— Да, да, разные финтифлюшки не мой конек.

В пакете лежит кусок мыла, с одной стороны розового, с другой коричневого. На розовой стороне написано «лицо», на коричневой — «жопа».

— Очень мило. — Я бросаю мыло обратно в пакет и награждаю Рича тычком в плечо.

— Главное, не перепутай, — отзывается тот с ухмылкой. — Иначе буду звать тебя дерьмоедом.

Лишь когда я возвращаюсь в бальную залу, чтобы взять еще пива, я замечаю, что Анна по-прежнему стоит у стенки, разговаривая с Маркусом и Фионой. Я подхожу, полный решимости вовлечь девушку в общее веселье. Пусть поболтает с кем-нибудь, развлечется…

— Хочешь с кем-нибудь познакомиться? — предлагаю я, кладя руку ей на плечо.

Я уже достаточно пьян, а потому обнимаю Анну за талию, даже не задумавшись. Она смеется — немного нервно — но не отстраняется. Я ощущаю запах чистого тела, чувствую рядом с собой ее тепло.

Я знакомлю Анну кое с кем из своих друзей и замечаю удивление и даже зависть в их глазах. Анна очень красива, а дом такой шикарный. Меня переполняет гордость, как будто Фэрвью принадлежит мне и Анна тоже. Я важно расхаживаю по залу, рисуюсь и воображаю, что моя жизнь безоблачна.

— Однако, — говорит Лилла и, приподняв брови, внимательно смотрит на нас оценивающим взглядом, особенно на Анну. — Какой великолепный дом. Я в жизни не встречала такой молодой хозяйки. И в таком большом и шикарном особняке тоже не бывала.

Анна что-то неразборчиво бормочет.

— Но, наверное, я просто вращаюсь в другом обществе. — Лилла улыбается. — А у вас, наверное, много богатых знакомых.

Я предостерегающе смотрю на Лиллу, но она не обращает на меня внимания.

— Я имею в виду, что для вас-то, наверное, в этом нет ничего необычного, — продолжает она. — Вы выросли в богатой семье. Как бы сказать… люди из одного круга обычно держатся вместе.