Сладкая боль

— Ты просто взяла и исчезла, — говорю я.

— Извини.

— Все нормально, не извиняйся. Не за что.

Я сам не уверен. Может быть, и есть за что.

Но на лице девушки нет никакой вины. Ни злобного умысла, ни самодовольства. Некоторое время мы смотрим друг на друга. Я понятия не имею, что сказать, и Анна, видимо, тоже. Немыслимым кажется даже войти в комнату. Простота и близость отношений, которых мы достигли в бальной зале, исчезли, и мы вернулись на исходную. Два посторонних человека.

— Ну ладно, — говорю я, отступая. — Я пойду…

— Да, конечно. — Анна опускает голову на подушку. — Разумеется.

Я закрываю дверь.

Внизу тихо, и я не сразу понимаю, что внезапная тишина настала, потому что музыку выключили. Почти все гости перебрались во двор. Они утомлены, разговаривают негромко, несколько человек курят и лениво выпускают струи дыма в воздух. Появляются Фиона и Маркус.

— Нам пора, — говорит Маркус. Он крепко стискивает мою руку и выпускает не сразу.

— Искренне надеюсь, что пауки не испортили тебе день рождения, — добавляет он, как обычно, напряженно и серьезно.

— Ничуть, — отвечаю я. — Спасибо. Все нормально. Не испортили.

Я провожаю их до двери, потом беру пиво и выхожу во двор. Лилла сидит в окружении небольшой компании, которая включает Блейка и Джо. При моем появлении она машет, встает и вталкивает меня на свое место, после чего садится ко мне на колени, обвивает шею рукой и опускает голову на плечо.

— Эй, именинник, — негромко произносит она.

— Эй, — вторю я, стараясь не дотрагиваться до нее.

Лилла ерзает, придвигаясь ближе, тычется носом в шею.

— М-м, от тебя пахнет, как от Тима.

— Слава Богу, что не как от Патрика. Или Маркуса.

Она откидывается назад.

— Не груби.

— Что ты делаешь, Лилла? — я качаю головой. Несложно догадаться, отчего она предпочла мои колени. Лилла самолюбива, она хочет то, чего у нее нет, а я — просто повод.

И все-таки я позволяю ей сидеть. Не прогоняю, не пытаюсь защититься.

Она снова приваливается ко мне головой и жмет плечами.

— Не знаю. Понятия не имею. А ты?

Я и сам не знаю, что делаю. Словно в знак доказательства я тоже обнимаю Лиллу.

Мы сидим во дворе часа два, пьем, тихонько болтаем о пустяках, наслаждаемся приятным обществом и прохладой, которую приносит ночь. Гости, компаниями и парочками, расходятся, становится тише и тише. Наконец, не считая меня и Лиллы, остаются только Джо, Блейк и еще двое-трое. Когда последние гости наконец собираются уходить, мы с Лиллой составляем им компанию, пока они ждут такси. Лилла просит разрешения переночевать.

— Я не влезу в такси, — объясняет она. — И вообще мне в другую сторону. Я потрачу уйму денег.

Я отвожу ее наверх, в спальню напротив своей.

— Сейчас принесу простыни и одеяло.

Лилла обхватывает себя руками и вздрагивает.

— Здесь холодно.

— Значит, два одеяла.

Она садится на кровать, пружинит и оглядывается.

— Я не буду здесь спать, — заявляет она. — Ни за что. Не бросай меня одну. Я умру от страха.

— Чего ты боишься?

— Всего. Темноты. Ты только послушай… — Лилла подносит палец к губам, широко распахивает глаза, и мы оба на минуту замолкаем, прислушиваясь к скрипам и стонам старого дома.

— Слышишь? — Она хихикает. — Я ни за что не стану ночевать одна.

— Ну а что делать? Не можешь же ты лечь с Анной.

Лилла встает, берет меня за руку и притягивает к себе.

— Конечно, нет. Я могу лечь с тобой.

— Нет, спасибо, — я отстраняюсь. — Я не собираюсь спать с тобой в одной постели, Лилла. Блин, вот только не надо.

— Чего не надо? — Она качает головой. — Необязательно же что-то такое устраивать. Я просто переночую, Тимми, и больше ничего. Если ты боишься, что подумает Анна, так она даже не узнает. Можем лечь валетиком, если угодно.

Лилла всегда умела убеждать. Вдобавок уже поздно, я устал, пьян и не способен долго сопротивляться. Я отвожу ее к себе, поворачиваюсь спиной, как только стягиваю штаны, и забираюсь в постель в трусах и футболке. Лилла не такая скромная. Она раздевается до белья, расстегивает лифчик и ложится в одних трусиках. Я стараюсь не смотреть на темные кружочки сосков, на крошечный треугольник ткани, Прикрывающий лобок. Но Лилла прекрасно сознает собственную притягательность. Она поворачивается на бок и соблазнительно улыбается.

— С днем рождения!

Я ничего не говорю. Ни о чем не задумываюсь. Просто подаюсь вперед и целую Лиллу в губы. Она немедленно прижимается ко мне, перекатывается на спину и тянет меня за собой. Лилла широко раздвигает ноги и приподнимает бедра, алчная и ненасытная. Прижавшись лицом к ее груди, я сжимаю сосок губами и чувствую, как он затвердевает. Она издает негромкий гортанный стон — знакомый звук, который одновременно внушает желание заплакать и заняться сексом сию секунду. Лилла толкает меня вниз, к теплой ложбинке между ног. Я уже собираюсь стянуть с нее трусики и ощутить знакомый вкус, когда вдруг прихожу в себя и понимаю, что вот-вот попаду в очередную ловушку. В который раз.

Я откатываюсь в сторону и возвращаюсь на место.

— Тим, какого хрена?