Сладкая для Палача

Именно это чертово время стало самым больным вопросом в моей жизни с тех пор, как умерла мама и мы с братом остались одни.

Я размеренно шла по пустым улицам, сворачивая по узким улочкам, если слышала впереди пьяные песни или ругань, потому что не собиралась больше попадать в неприятности сегодня и в самое ближайшее время.

Шла и не могла перестать думать о Марсе.

Вот бы мне его силу и знания, чтобы понять, следит ли за мной кто-то или нет!

Шпион из меня был совершенно никудышный, как уже показала эта ночь.

Но до почти пустого вокзала я добралась без проблем, не привлекая к себе лишнего внимания: неприметная худенькая девушка в спортивным костюме и капюшоне, за которым было не рассмотреть ее лица.

Нужную ячейку я тоже нашла без проблем и отправила еще одно сообщение о том, что рыбу купила и принесла.Ответ пришел почти сразу же.

С кодом ячейки.

У меня дрожали руки, пока я неловко и нервно тыкала по тугим кнопкам до характерного щелчка, отчего длинная узкая дверца открылась.

Вместе с этим щелчком мое сердце зависло и, кажется, просто перестало биться.

Но нас не обманули.

На дне лежал довольно увесистый конверт, откуда торчали купюры.

Надо же!

А ведь я до последнего не верила, что нас не кинут и не отберут этот чертов телефон силой.

Стэлле я ничего не написала, как мы договаривались заранее.

По идее она должна была еще оставаться рядом с тем типом и сладко спать, делая вид, что она совершенно ни при чем.

И я тоже отправилась туда, где могла выспаться и перевести дух впервые с этой сумасшедшей ночи.

* * *

Просто отцепись от нее!

Дай девушке дышать свободно и жить своей жизнью!

Именно это я повторял сам себе как проклятый, но шел следом за ней, оставаясь незамеченным.

Меня на части рвало от одной только мысли о том, во что она вляпалась и чем это всё могло закончиться!

И ведь она всё это прекрасно знала.

Боялась, переживала.

Останавливалась у витрин магазинов и всматривалась в отражения, не видя меня в темноте переулков, и корила себя. Упрекала.

Но такой жуткой безысходностью отдавал каждый ее легкий шаг, что ком вставал где-то прямо поперек моего сердца.

Видел ведь, что девчонка не из тех, кто будет выживать на улице грабежом или продажей себя.

Чувствовал до дрожи каждую ее эмоцию.

Впитывал их в себя.

Вбирал, как чистый морозный воздух, чтобы познать ее до самой отчаянной глубины, куда она сама не хотела впускать никого.

И понимал, что всё не так просто, как может сначала показаться.

Теперь, когда моя голова наконец начала соображать, пока возбуждение слегка спало, я стал замечать то, чего не увидел сразу: Лилу была одета совсем не по сезону.

Да, я и сам разгуливал в бейсболке и простой кофте, которая обычного человека не согрела бы.

Но я человеком не был.

И холода не ощущал.

Я не мог простыть и заболеть.

А вот Лилу могла.

Запросто.

Особенно в своих тонких кроссовках, которые жутко скользили на льду, отчего девушка не шла, а, скорее, грациозно и явно уже привычно катилась на плоской подошве.

Ей явно было не до моды и собственного внешнего вида.

Это я понял еще в клубе, когда впервые увидел ее.

Но сейчас меня задевала за живое каждая ее эмоция, особенно голод.

Простой человеческий голод, когда она проходила мимо ресторанчика, откуда несло ароматами завтрака.

Когда Лилу в последний раз ела?

И что это была за еда?

Хмурый и задумчивый, я проследовал за ней всю дорогу, следя за каждым человеком в округе, который даже не бросал быстрых взглядов на нее.

Я был собран и готов к любой беде и любому выпаду.

Особенно когда в ее руках оказался конверт с деньгами.

Значит, свою работу она сделала.

Вот только никакой радости и эйфории от явно большой суммы Лилу не испытывала.

Она шла обратно почти той же дорогой, не завернув ни в один магазин.

Ни в одно кафе или ресторанчик, чтобы купить себе еды.

Кутаясь в куртку и прижимая к себе конверт, спрятанный во внутреннем кармане, она не поднимала головы, словно эта ноша оказалась куда тяжелее, чем она думала.

Мои брови поползли вверх, когда девушка неожиданно свернула в больницу.

Первым порывом было отправиться за ней!

Своими хищными инстинктами я врывался в чью-то боль и агонию, в чьи-то слезы и безразличие, чтобы не потерять ниточки эмоций Лилу, которая оказалась в водовороте человеческих жизней, где кого-то успевали спасать, а кого-то нет.

Нет, ей не было больно.

Скорее, в этом месте она смогла расслабиться и даже начала дышать иначе — спокойно, размеренно.

Больше она ни от кого не убегала и не пряталась.

Всё, что она чувствовала сейчас, — это усталость и огромное желание погрузиться в сон.

А я хмурился и ничего не понимал.

Чувствовал только, что опасность ей не угрожает.

По крайней мере, Лилу здесь ждали.

— Как дела, детка? Хорошо повеселилась в клубе? — кто-то обращался к ней, на что Лилу отвечала что-то неопределенное, и я чуть улыбнулся, когда почувствовал, как в ней вспыхнуло смущение.

И желание.

Вспоминала о нашем странном и таком горячем знакомстве?

Определенно, да.

Эти ее эмоции были настолько яркими, сочными и вкусными, что они тут же отозвались в моем теле волной горячих эмоций.