Сладкая горечь

Ивонн Тибо мерила комнату беспокойными шагами. Книги не интересовали ее, хотя и смотрелись весьма элегантно. Она впервые была в замке, хотя фамилия «де Шани» в Каннах была одной из самых известных. Аристократическая обстановка не могла не впечатлить Ивонн, и она уже начала жалеть, что решилась приехать. Как бы там ни было, это была ее последняя попытка вернуть себе Армана или отомстить, испортив его отношения с внучкой графини. От ревности она просто помешалась.

Когда Рейни вошла в библиотеку, француженка окинула ее быстрым и любопытным взглядом. Рейни была бледна, худа и к тому же небрежно одета. С точки зрения Ивонн, в ней напрочь отсутствовали шик и изящество. Скорее всего, Армана влекли лишь ее деньги. Иначе с какой стати ему жениться на этой заморенной англичанке? Она бесцветна и совершенно неинтересна.

Рейни тоже пристально взглянула на посетительницу. Кто такая эта разряженная рыжая особа, напоминающая плохую копию голливудских красоток?

— Мадам?., — начала Рейни.

Ивонн ответила ей ослепительной улыбкой.

— Простите за вторжение, мадемуазель, — заговорила она по-французски, — но у меня к вам срочный разговор!

Рейни поудобнее устроилась в кресле.

— Прошу вас, садитесь, мадам, — тоже по-французски, с достоинством предложила она.

— Если вы не возражаете, мадемуазель… — проговорила Ивонн и закурила сигарету, вставленную в длинный костяной мундштук.

Рейни пристально вглядывалась в гостью. Что за странная особа! Зачем она пожаловала в Шани? Кто она такая? Наверное, владелица одного из модных магазинов на улице Круазе…

Выпустив колечко дыма, Ивонн сказала:

— Думаю, вам не очень придется по душе то, что я пришла сообщить, мадемуазель…

Рейни напряглась, почувствовав опасность.

— Что такое, мадам?

— У нас есть общий… знакомый. Монсеньор де Руж. Арман…

Это имя было произнесено с такой интимной интонацией, что у Рейни встревоженно заколотилось сердце.

— Ну да, — продолжала Ивонн, — мне известно, что для вас он больше чем просто знакомый… Вчера я прочла в газетах о вашей помолвке.

— Да, — пробормотала Рейни. — Так что же?

— Боюсь, вас не с чем поздравить, мадемуазель.

— Вы изъясняетесь загадками, мадам Тибо, — сказала Рейни, кусая нижнюю губу. — Арману известно о вашем визите ко мне?

Ивонн неприятно рассмеялась и стряхнула сигарету в пепельницу из оникса.

— Вряд ли. Ему бы это не очень понравилось.

— Тогда позвольте узнать о цели вашего посещения.

— Я та женщина, мадемуазель, на которой он, если бы был человеком чести, был бы обязан жениться.

Рейни, и без того утомленная, не сразу поняла смысл этих слов. Однако поняла, что с этой посетительницей следует быть настороже. Она поднялась и, гордо приподняв голову, заявила:

— Не знаю, что вы намерены мне сообщить, мадам Тибо, и какую цель преследуете, но признаюсь, что не испытываю большого желания вас слушать. Как приятельницу Армана вас рады были принять в этом доме, но после того, что вы сказали, я должна попросить вас уйти.

Ивонн затянулась сигаретой и с любопытством рассматривала Рейни.

— Вы хотите сказать, что не желаете меня выслушать?

— Именно так.

— Но, мадемуазель, вы не поняли… Вы обманываетесь, если считаете, что монсьеньор де Руж — приличный человек. Он негодяй. Как и вы, я полюбила его и отдавала ему всю душу, а он бросил меня прямо перед свадьбой, так как счел вас более выгодной партией…

— Мадам, я не хочу больше вас слушать! — отрезала Рейни.

Сердце у нее упало, и в глазах потемнело, словно от пронзительной боли.

Неужели это правда?.. Неужели, ей, Рейни, на роду написано разочаровываться в мужчинах? Неужели перед этой раскрашенной, вульгарной особой у Армана какие-то обязательства?.. Это был жестокий удар. Рейни была уверена в Армане, как в себе самой. Он не такой, как другие мужчины, и она сама возвела его на пьедестал как образец благородства и достоинства. Ему было позволено критиковать недостатки других мужчин. Клиффорда, например…

Прежде чем Рейни успела заговорить, Ивонн вскочила, и из ее уст полился поток обвинений в адрес Армана.

Он соблазнил ее… не выполнил своих обещаний… Она была вынуждена уехать в Париж и там вышла замуж за приличного человека, но Арман написал ей и позвал вернуться в Канны. А когда она вернулась, заявил, что намерен жениться на какой-то английской мадемуазель, наследнице целого замка…

— Ну да, он так и сказал, — уверяла Ивонн. — Он не намерен продолжать со мной отношения, так как занят вами. Однако он умолял, чтобы я осталась в Каннах до тех пор, пока опять не сможем встречаться… Ведь он знает, что никакая английская мадемуазель не будет любить его так преданно и страстно, как я!

— Мадам, прошу вас! — воскликнула Рейни, уязвленная до глубины души.

— Увы, я сочла своим долгом сообщить вам обо всем этом, пока вы не вышли замуж, — продолжала Ивонн. — Скоро вы поймете, какой это лицемер…

Визгливый голос француженки, сыпавшей проклятиями в адрес Армана, едва не довел Рейни до истерики. В конце концов Рейни заткнула уши и закричала:

— Убирайтесь!.. Ужасная женщина… Вон из этого дома!