Сладкая иллюзия

– Мой дом там, где мое сердце, Эмма. – Дерик взял руку любимой и приложил к своей груди там, где располагалось сердце. – Поэтому он здесь. Вместе с тобой. Если хочешь остаться в Дербишире, значит, так тому и быть. Если предпочтешь переехать в Шропшир, стало быть, будем жить там.

– Правда? – прошептала Эмма.

– Правда, – ответил Дерик. И все же, несмотря на уверенность в его голосе, Эмме казалось, что он не будет счастлив ни в одном из этих графств. Она не знала даже, будет ли счастлива сама в Дербишире после всего, что здесь произошло.

Верхний Дербишир всегда будет занимать в ее сердце особое место. Ведь она родилась здесь и провела всю свою юность. Здесь она впервые встретила Дерика и влюбилась в него. Именно сюда он вернулся после долгих лет отсутствия и влюбился в нее. И все же, возможно, им обоим нужно начать жизнь с чистого листа. Обзавестись новыми воспоминаниями. Рядом с Дериком Эмма поняла, что не боится пробовать что-то новое. И, может быть, для этого им не нужно будет уезжать в Америку.

– Мы можем переехать в Лондон? – спросила она. – Я слышала, там очень сложная криминальная обстановка, которая требует тщательного анализа.

На губах Дерика заиграла улыбка, свидетельствовавшая о том, что эта идея ему по душе.

– В Лондон? Не знаю, готовы ли на Боу-стрит и в палате лордов к приезду судьи-женщины и французского виконта…

– У нас будет возможность попрактиковаться в искусстве обмана, – ответила Эмма, крепко прижимая к себе Дерика. – Сделаем вид, будто мы просто скучные лорд и леди Скарсдейл. А к тому времени, как все поймут, кто мы на самом деле… – Эмма пожала плечами.

Громкий смех Дерика наполнил ее сердце радостью.

– Я люблю тебя, Коротышка.

Эмма игриво ткнула в грудь Дерика пальцем.

– Сколько раз тебе повторять? Не называй меня Коро…

Дерик прервал Эмму страстным поцелуем. Последнее, о чем она подумала: если он будет целовать ее так всегда, то пусть называет, как хочет.

Эпилог

Сентябрь, 1819, Лондон,

дом лорда и леди Скарсдейл

Дерик незамеченным проник в кабинет Эммы и растворился в тени у стены. Впрочем, это было совсем несложно, так как Эмма не обращала на него ни малейшего внимания. Она стояла перед доской, погруженная в вычисления.

Ее щеки были перепачканы зеленым, голубым и белым мелом. Даже на носу виднелось красно-розовое пятно. На губах Дерика появилась довольная улыбка.

Дерик неслышно встал сзади, и теперь ждал, пока его жена опустит руку с мелом и отойдет назад, чтобы посмотреть на собственную работу. Виконт затаил дыхание, а потом обнял ее за талию.

– Ой! – вскрикнула Эмма, машинально накрыв руки Дерика своими. – Черт бы побрал твои шпионские штучки, – пробормотала она, и в ее голосе послышался смех.

Дерик развернул жену к себе лицом и любовно отер мел с ее носа.

– Да мне и не нужно прибегать к своим шпионским штучкам. Ты так громко стучишь мелом по доске, что мимо тебя и слон пробрался бы незамеченным.

Дерик посмотрел на доску. Цифры казались немного иными, чем прежде. Неровными и размашистыми. Как будто леди Скарсдейл сильно злилась, когда их писала.

– Тебя что-то беспокоит, Эмма? Я знаю, ты разочарована, что парламент отказался учреждать национальную систему учета преступлений, но Стратфорд не сдастся. Он представит этот проект еще раз в следующем сезоне. Можешь быть уверена.

Эмма с силой дунула, чтобы убрать с лица выбившийся из прически каштановый локон.

– Да, конечно. Я знаю, что он попробует еще раз, и я разочарована, но…

Плечи Эммы безвольно опустились, и она потерла рукой глаза.

Дерика охватило беспокойство. Он внимательнее посмотрел на лицо жены и заметил темные круги под глазами.

– Любимая, что такое?

Брови Эммы сошлись на переносице, а нижняя губа задрожала.

– Я не знаю, – жалобно воскликнула она. – Может, это просто приступ меланхолии. – Ее янтарные глаза наполнились слезами, и горло Дерика сдавило болью. Его жена плакала очень редко. – Я сама не своя. И все время устаю…

Виконт приподнял ее лицо, и несколько мгновений с беспокойством вглядывался в него. Потом его взгляд скользнул вниз по телу жены. Что это – игра света или он заметил небольшую выпуклость? Ну конечно! Он закрыл глаза, ощущая, как недавний страх сменяется бурной радостью, и не смог сдержать улыбки.

Эмма нахмурилась.

– Тебя это радует? – проворчала она.

– Да.

Любимая жена нахмурилась еще больше и бросила на него недобрый взгляд.

– Не понимаю.

– Знаю. – Дерик посмотрел на доску. – Позволь мне объяснить тебе все понятным для тебя языком.

Дерик взял в руки мел, что-то написал и отошел в сторону.

– Вот.

Увидев написанное на доске равенство, Эмма прищурилась.

1 + 1 = 3

– Один плюс один равняется трем? – фыркнула она. – Но это же не имеет смысла, – произнесла она, подбочениваясь.

– Имеет, – возразил Дерик. – Если одна единица – это ты, а другая – я…

Он ждал, пока его умная, понимающая все буквально, жена догадается, о чем идет речь.

– О! – воскликнула она. Глаза Эммы расширились от удивления, и она машинально положила руку на живот. – Ты так думаешь?