Сладкая иллюзия

Последующее за этим мгновение показалось ей бесконечным. А затем она почувствовала, как руки Дерика оставили ее тело и уперлись в стену позади нее. Эмму охватило сильное желание. О чем она только думала?

О чем только думал Дерик? Неужели он все же питает к ней какие-то чувства?

– Почему вы меня так поцеловали? – прошептала Эмма, губы которой почти касались тонкой льняной рубашки Дерика.

Его грудь судорожно приподнялась, как если бы он фыркнул, не веря в произошедшее.

– Я хотел… – Прерывистое дыхание Дерика всколыхнуло волосы на голове Эммы. – Получить выигрыш, – хрипло вымолвил он. – Вы же проспорили.

Бурлящий шар в груди Эммы взорвался, породив обжигающие глаза слезы. Ну, конечно. Этот поцелуй не имел ничего общего с ее чарами. Просто в пылу спора Дерик нашел подходящий способ выместить на Эмме свое разочарование ею и одновременно получить причитающийся выигрыш.

Эмма сильнее уперлась руками в его грудь и нырнула ему под руку. Внутренне сжавшись, она пошла прочь, мысленно считая шаги, чтобы успокоиться. Четыре. Пять. Шесть. Семь.

– В таком случае, будем считать, что я выплатила свой долг.

Эмма не видела, как Дерик побледнел, так как он находился у нее за спиной. Виконт обрадовался этому, ибо не был уверен, что способен скрыть от Эммы хоть какую-то из обуревавших его эмоций. Развернувшись, она наверняка прочитала бы на его лице их все. Вожделение. Замешательство. Сожаление. Может быть, даже его тайны. Все они проступили на его лице, подобно секретному посланию, написанному молоком, согретому на огне. Дерик медленно провел рукой по волосам, чувствуя, как кровь постепенно приливает к лицу. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким потерянным.

Дерик вовсе не собирался целовать Эмму. Только не сейчас. И уж конечно, не так. Он собирался немного подразнить ее, уговорить, медленно познакомить с «градацией поцелуев», как она сама недавно выразилась. И сделал бы он это в более удобном и уединенном месте, где их никто не смог бы побеспокоить.

Но все разрушило желание во что бы то ни стало защитить Эмму и опалившая кровь ярость. Когда Хардинг растопырил пальцы, Дерик увидел лишь багровые отметины на шее бедняжки Молли и ее безжизненные голубые глаза. Но потом воображение нарисовало ему вместо голубых глаз янтарные, и гнев застил ему взор.

Когда же Эмма попыталась настоять на том, чтобы негодяй остался в ее доме, какое-то примитивное чувство превосходства взбунтовалось в душе Дерика, требуя от Эммы повиновения. Но даже несмотря на это, он не должен был поцелуем добиваться ее смирения.

– Эмма, я…

– Не надо. – Эти слова сорвались с губ Эммы словно пуля, выпущенная из пистолета дуэлянта. И отголоски уязвленной гордости, прозвучавшие в ее голосе, поразили Дерика. А потом Эмма недоверчиво фыркнула, отчего все перевернулось у него в душе. Но что, собственно говоря, ее так ранило? Скорее она должна была разозлиться.

Дерик замер. Он ждал, когда Эмма развернется, чтобы прочитать написанные у нее на лице мысли. Если он поймет причину испытываемой Эммой боли, он сможет ее унять.

Однако когда Эмма к нему повернулась, она была собранной и спокойной, от нее веяло холодом.

– Вы действительно полагаете, что Томас убил Молли?

Дерик с трудом удержался, чтобы не открыть рот от удивления. Если бы не припухшие губы Эммы и не слегка взъерошенные от его прикосновений волосы, Дерик счел бы недавний поцелуй плодом его воспаленного воображения или эротических мечтаний.

– Вернемся к делу? – спросил Дерик, все еще пытаясь разогнать окутывавший его сознание туман чувственного возбуждения. Проклятье! Неужели поцелуй не произвел на Эмму никакого впечатления? Ну как она могла стоять перед ним такая чопорная, такая прямая, как шомпол, в то время как он испытывал горячее желание облокотиться о стену и стоять так до тех пор, пока окончательно не придет в себя?

Эмма поджала губы, очевидно, рассердившись на то, что Дерик вновь оставил ее вопрос без ответа. Но, Господь свидетель, он не мог сейчас думать о Хардинге. Так как же, черт возьми, это удавалось Эмме?

– Я думаю, нам следует обсудить то, что между нами произошло, – неожиданно для себя произнес Дерик. Господи, да что заставило его сказать это? И что он станет говорить, если Эмма согласится.

Леди Уоллингфорд склонила голову набок.

– Вот как? Стало быть, плата вас не удовлетворила?

Святые небеса! Если бы поцелуй удовлетворил его еще больше, Эмма сидела бы сейчас на его бедрах с задранными вверх юбками, и тогда Дерику пришлось бы извиняться за гораздо большее.

– Она не соответствовала вашим стандартам «длительности и глубины»? – продолжала допытываться Эмма.

– Это совсем не то, что я…

– Хорошо. Потому что я предпочла бы обсудить, почему вы прикидываетесь тем, кем на самом деле не являетесь.

Дерик замер.

«Прикидывался тем, кем на самом деле…» – эти слова могли обозначать все, что угодно, не так ли? Коротышка быстро училась. Теперь она выступала в роли рыбака, закидывающего удочку с приманкой. Но что именно она хотела узнать?