Сладкая иллюзия

Пустота в душе заполнилась болью, и Эмма не стала с этим бороться. Чем быстрее она переживет эту боль, тем быстрее оставит ее в прошлом. Но потом Эмма фыркнула. Нет, она никогда не забудет: ни единого слова, ни единого жеста. Случившееся стало для нее подарком и вместе с тем проклятьем.

Эмма знала, что, несмотря на ужасную усталость, уснуть ей не удастся. Может, стаканчик-другой хереса поможет? Она зажгла масляную лампу от очага на кухне, затем босиком направилась в гостиную.

Но не успела она дойти до двери, как до ее слуха донесся громкий скрип. Эмма нахмурилась. Так могли скрипеть только стеклянные двери. Неужели Дерик решился пробраться в ее дом, чтобы закончить начатый в лесу разговор? Когда они выходили из погреба, у него было такое мрачное выражение лица, что Эмма поняла: их разговор еще не закончен. Вероятно, Дерик решил не откладывать его до утра.

От стеклянных дверей, ведущих во двор, наверняка было видно приближающееся пятно света. Так что сбежать или спрятаться у Дерика не было никакой возможности.

– Думаю, ты выбрал не слишком подходящее время и место для дискуссии, – громко произнесла Эмма, входя в гостиную и оглядываясь по сторонам. Ее затянутых в чулки лодыжек коснулся прохладный ветерок, огонь в лампе замигал, и его отражение появилось в распахнутых дверях. Однако Дерика в гостиной не оказалось. Здесь вообще никого не было. Брови Эммы сошлись на переносице, когда она осторожно двинулась к дверям.

Раздавшийся в тишине негромкий храп напугал ее так, что она вскрикнула. Храп перерос в громкое фырканье.

Эмма резко развернулась и двинулась на звук, держа лампу прямо перед собой на вытянутой руке, как если бы собиралась защититься с помощью ее света. Она сделала несколько шагов, и впереди, в неясных отблесках затухающих углей камина, показались очертания сидящего в кресле человека. Но в гостиной не было кресел. В этой комнате было много свободного места, потому что здесь любил находиться…

– Джордж! – воскликнула Эмма, бросаясь к сидящему в инвалидном кресле брату.

– Что? Кто? – послышался заспанный голос Джорджа. Он заморгал спросонья и удивленно посмотрел на сестру. – Эм?

– Что ты делаешь в темноте? – спросила она, ставя лампу на стол. – Да еще в такой час? – Эмма взяла лучину из стоящего на каминной полке кувшина и вернулась к лампе. Она сняла с нее стекло, покрутила медную ручку горелки, чтобы прибавить света. Эмма подержала лучину над огнем, а потом зажгла свечи в подсвечниках, расположенные по обе стороны камина.

Когда Эмма обернулась, Джордж тер одной рукой глаза, в то время как другой крепко прижимал к себе плед. Леди Уоллингфорд поспешила к брату и коснулась его щеки.

– О Джордж, да ты замерз. Почему ты сидишь здесь без света и совсем один?

Эмма схватила медную кочергу, которая показалась ей ужасно холодной, поворошила в камине угли, чтобы разгорелись пожарче, и подложила туда полено.

– Я слышал, как слуги перешептываются о том, что в лесу нашли труп мужчины, – ответил Джордж, голос которого все еще звучал глухо после сна. – Я решил дождаться тебя и узнать, правда это или нет. Должно быть, я заснул, и камин потух.

Эмма подложила в очаг еще поленьев.

– Ладно. Перкинс мне ответит за это. Почему никто из слуг не зашел к тебе?

– Ты не скажешь ни слова ни Перкинсу, ни другим слугам, сестренка, потому что никто из них не знал, что я здесь. – Джордж сдвинул брови и стал похож на сердитого юнца, а не на мужчину средних лет. – Не такой уж я беспомощный. И вполне способен самостоятельно добраться до гостиной, когда слуги уже спят. – Джордж поджал губы и добавил: – По крайней мере, в те дни, когда я чувствую себя сносно.

Эмма обошла кресло и подкатила Джорджа поближе к теперь уже жарко пылающему камину.

– Мне не нравится, что ты передвигаешься по дому один и не ставишь никого в известность. А что, если ты упадешь?

– Со мной все в порядке, Эмма, так что перестань волноваться, – проворчал Джордж тоном обиженного ребенка. – Ну и кто же этот мертвый человек, которого нашли в лесу?

Эмма дала Дерику слово никому не рассказывать о его деятельности. Но если она нарушит слово, данное человеку, живущему во лжи, будет ли это нарушением? Эмма шумно выдохнула. Да, будет. И если Дерик лживый грубиян, то это вовсе не означает, что она должна ему уподобляться.

– Какой-то бедолага, – ответила Эмма. – Его тело так сильно разложилось, что я даже не могу сказать, отчего он умер. Наверное, несчастный случай.

Еще никогда в жизни ей не приходилось лгать Джорджу. «Но ведь это не совсем ложь, – зашептал внутренний голос. – Фарнзуэрт действительно несчастный человек, и ты не знаешь наверняка, что с ним произошло. Может, и впрямь несчастный случай. Хотя вероятность всего три процента, но все же».

Прекрасно! Теперь она рассуждает совсем как Дерик.

– Несчастный случай или нет, – произнес Джордж, – но служанку-то, как я слышал, убили. И поэтому не хочу, чтобы ты бродила по лесу одна.

Эмма отмахнулась.

– Я была не одна, Джордж. Взяла с собой трех крепких парней и охотника из деревни. Ну и Дерик пошел с нами.