Сладкая иллюзия

– Да, да, именно так, – тихо произнес Джордж. – Если хочешь, чтобы она осталась в живых, Эйвлин, будешь делать, как я скажу. – Теперь он говорил почти спокойно. Еще один тревожный сигнал, свидетельствующий о том, что его психическое состояние нестабильно. Джордж, не останавливаясь, продвигался к дверям. – Я заберу ее с собой. А когда окажусь в безопасности, отпущу. Но если я только заподозрю, что ты нас преследуешь, клянусь, я убью ее. Мы с тобой оба знаем, что она будет не первой моей жертвой. – Джордж сильнее прижал дуло пистолета к виску сестры, и она захныкала от боли.

– Как скажешь, – согласился Дерик, но от его спокойного тона по телу Эммы пробежали мурашки. Возможно, она знала любимого не так уж хорошо, как пыталась себя убедить, но сейчас она поняла, что он лжет. Он не собирался позволить Джорджу уйти вместе с ней. – Только не причиняй ей боли.

Эмма больше не знала, кто такой Джордж. Да и знала ли она его когда-нибудь? Всегда ли он был склонен к совершению убийств или на его рассудок повлияла болезнь, Эмма не могла сказать. А еще она не верила, что брат сдержит слово. И если Дерик попытается спасти ее и будет ранен, или – упаси Господи! – убит, она никогда не простит себе этого. Потому что Джордж ее брат. И ей следовало понять, на что он способен. Дерик не должен был рисковать собой лишь потому, что она оказалась слепа.

Они с Джорджем были в двух шагах от дверей. В двадцати двух с половиной дюймах от них, если она догадалась верно. Эмма видела, как напрягся Дерик. Он словно готовился нанести удар.

Эмма закрыла глаза и попыталась представить примерный угол, под которым Джордж держал пистолет. Она учла разницу в росте и то обстоятельство, что здоровой рукой брат держал пистолет, а слабой прижимал к себе ее. Эмма нарисовала в воображении полукруг, который должен описать ее локоть, чтобы нанести Джорджу удар, и то, как она должна упасть, чтобы попасть по его правой, более слабой ноге. Эмма знала, что он может выстрелить, но заранее просчитала, насколько отклонится пистолет, где окажется во время падения ее голова и какова будет траектория пули. Она мысленно составила таблицу возможностей смертельного ранения.

Леди Уоллингфорд открыла глаза, и по ее телу прокатилась дрожь. Неужели она действительно готова была доверить свою жизнь случаю?

В ее памяти всплыли слова Дерика: «Но иногда на поле боя все было не так уж очевидно. Поэтому мне приходилось полагаться лишь на ту информацию, которой я обладал, и на собственную интуицию. На чутье и случай».

Чутье подсказывало Эмме, что она не может позволить Джорджу вывести ее на улицу. Но она также не могла позволить рисковать собой Дерику, который явно готовился к нападению. Все должно закончиться здесь, в гостиной.

Каждая мышца Дерика гудела от напряжения, адреналин обжигал кровь при виде того, как Джордж неумолимо удаляется от него вместе с Эммой. Если он бросится на Уоллингфорда, как тот поступит? Выстрелит в него, чтобы защититься, или машинально нажмет на курок и попадет в Эмму? Дуло пистолета было так крепко прижато к ее голове, что рана наверняка окажется смертельной. Господи! Еще никогда в жизни Дерик не чувствовал себя столь беспомощным. За свою жизнь он загнал в угол не одного предателя, но еще ни разу не видел в их глазах такого отчаяния и безумия, коими сейчас горели глаза Уоллингфорда.

Но не это пугало его больше всего. Сердце Дерика замерло в груди в тот самый момент, когда он увидел, как Эмма закрыла глаза и принялась яростно тереть ладонь одной руки пальцами другой. Она что-то задумала и теперь просчитывала степень риска. При мысли об этом кровь застыла в жилах у Дерика.

А потом Эмма приступила к действиям столь стремительно, что виконт не успел бы ей помочь, даже если бы попытался. Он мог лишь с ужасом наблюдать за разворачивающейся у него перед глазами драмой. Локоть Эммы молниеносно взметнулся вверх, поле чего она намеренно упала на правую ногу Уоллингфорда. Грохот выстрела эхом отразился от стен гостиной, а воздух наполнился едким запахом пороха.

– Эмма! – вырвался крик из пересохшего горла Дерика, когда леди Уоллингфорд безвольно рухнула на пол, придавив своим весом ногу брата, и больше не двигалась.

Рванувшись к Эмме, Дерик заметил, что Уоллингфорд высвободил ногу, выбрался на улицу и теперь пытался убежать. Но впервые за свою карьеру он не задумываясь дал предателю уйти, и даже не попытался отправится за ним следом. Сейчас для него была важна лишь Эмма.

Дерик упал на колени рядом с любимой и приподнял ее за плечи. Голова мисс Уоллингфорд безвольно запрокинулась, и горло виконта сжалось от охватившего его страха. Господи, как много крови. Она покрывала половину лица Эммы и пропитала ее волосы, отчего они стали почти черными. Зато другая сторона лица была бледна, как у покойницы.