Сладкая иллюзия

Эмме не потребовалось много времени, чтобы научиться понимать и объяснять написанное. Только после этого отец начал усиленно заниматься с ней, несмотря на то, что она была девочкой.

Эмма сглотнула, ощутив неприятное давление в груди. Ее отец умер почти девять лет назад, но всякий раз, когда она вспоминала проведенное с ним время, к горлу подкатывал ком. Хоть отца несказанно радовали ее успехи в учении, он постоянно сетовал на то, что она не мальчик. Не сын. С не меньшим жаром он бранил Джорджа за то, что у него не было способностей Эммы.

Только вот сейчас это не имело никакого значения.

– Я обнаружила, что могу дословно повторить некогда сказанные кем-то слова. Ведь в них есть определенный ритм, рисунок, запечатлевающийся в моей памяти.

Дерик заметно напрягся. Обернувшись, Эмма заметила, что он пристально смотрит на нее.

– Вы помните все, что вам когда-то сказали? – переспросил Дерик.

– Да. Точно так же, как все, что когда-либо читала или писала.

В глазах Дерика промелькнуло недоверие.

– Что я сказал при первой нашей встрече?

Эмма прикрыла глаза, сосредоточилась и принялась водить большим пальцем правой руки по подушечке под средним пальцем левой. Что же он сказал? Она открыла глаза.

– Ты похожа на слепня.

– Я никогда не говорил…

– Сказали, сказали. При первом же знакомстве. Вам было семь лет, а мне – пять. А потом, когда ваша матушка отругала вас за эти слова, вы закричали: «Но она действительно на него похожа! У нее слишком большие глаза и маленькое лицо. А еще они желтые», – произнесла Эмма, тщательно копируя мимику и насмешливый тон мальчишки.

Выражение восхищения, смешанного со смущением, отразившееся на лице Дерика, стало бальзамом для ее души.

– Я могу вспомнить любую нашу беседу. Но, может, вы имели в виду слова, слетевшие с ваших губ, едва только вы переступили порог замка? Вы сказали: «Что, черт возьми, здесь происходит?», – проговорила Эмма, постаравшись передать удивленно-напыщенный тон Дерика. – А еще: «Не соблаговолите ли объяснить, кто вы такая и по какому праву портите мою собственность?»

Она ошибалась или Дерик действительно слегка прищурился, как если бы раздумывал над чем-то? Однако уже в следующее мгновение лицо Дерика приняло прежнее выражение, как будто Эмме все привиделось.

– Да ведь это настоящий дар, – пробормотал он.

Эмма фыркнула.

– Иногда. А порой – проклятье. – При мысли об этом сознание Эммы наводнили злые, причиняющие боль голоса из прошлого. «И почему Бог решил наделить таким бесценным талантом никчемную женщину?» – это говорил отец. А вот громкий шепот представителей высшего света Лондона: «Какая она нескладная. Настоящая деревенская простушка. И такая наивная, да еще странная». А вот и ее несостоявшийся жених мистер Смит-Бартон: «Я попросил вашей руки только потому, что на этом настоял ваш брат. Я решил, что, женившись на вас, укреплю нашу с ним дружбу и получу приличную сумму. И что же? Его дружба уже не так важна для меня, как прежде, кроме того, я подыскал себе подходящую жену. Она, к счастью, ведет себя и думает как женщина, а не как мужчина».

Эмма глубоко вздохнула.

– Слишком многое из того, что мне говорили, я хотела бы забыть.

Голос Эммы сорвался при виде написанного на лице Дерика сочувствия, и она тотчас же пожалела о сказанном. Ну почему у нее никогда не получалось держать язык за зубами? Ее мозг словно переполнялся словами, а когда они сформировывались в предложения, их уже невозможно было удержать. Эмма крепко сжала зубы, будто это могло запечатать рот раз и навсегда.

– Вы помните только те беседы, которые вели лично? – спросил Дерик, деликатно переводя разговор в другое русло. – Или же в состоянии пересказать то, что когда-то слышали?

Эмма нахмурилась.

– Это зависит от того, какое внимание я уделила сказанному. Еще я заметила, что не очень хорошо запоминаю сказанное близкими мне людьми. Ну, знаете, если рядом со мной находится кто-то, кому я доверяю, мой мозг как будто бы… расслабляется. Но все это не имеет никакого значения. Я рассказала вам о своих способностях лишь для того, чтобы вы поняли: нет необходимости расстраивать близких людей Молли прямо сейчас.

Дерик внимательно посмотрел на Эмму.

– Вынужден с вами не согласиться. Я сам с ними поговорю.

Эмма заскрежетала зубами с такой силой, что даже подбородок заболел. Она устремила на Дерика гневный взгляд, но он уже отвернулся и продолжил наблюдать за скорбящими, запивающими печенье подогретым вином в ожидании прощальной церемонии.

– Что мы выиграем? – Эмма продолжала говорить тихо, ей ужасно не хотелось, чтобы кто-нибудь услышал их с Дериком беседу. Подобный разговор мог показаться бестактным. – Я поговорила со всеми почти сразу после исчезновения Молли. Полагаете, за прошедшие два дня они вспомнили что-то новое?

– Думаете, убийство Молли случайно? – спросил Дерик вместо того, чтобы ответить на вопрос.

Эмма усмехнулась.

– Конечно нет. Это невозможно. Случайный выбор подразумевает, что выбираемые объекты абсолютно равнозначны. То есть убийце пришлось бы принять во внимание все потенциальные жертвы в Дербишире.