Сладкая, как мед

Тишину в спальне нарушало лишь его хриплое частое дыхание, однако он остро ощущал присутствие еще одного живого существа. Ему стоило немалого труда заглянуть ей в лицо.

— Это война? — прошептала она.

— Да, — отвечал герцог, скрипя зубами от унижения.

— Ты не хотел бы мне об этом рассказать?

Он уже открыл рот для отповеди. Никогда и ни с кем он не намерен обсуждать эту тему! Но подумал, что Сара имеет право получить хотя бы краткое объяснение его состояния. Вряд ли она ожидала, что станет женой человека, подверженного ночным кошмарам. Так пусть же знает его историю до конца!

Он снова уперся лбом в колени, зажмурился и бесстрастным голосом стал описывать свой кошмар.

Сара долго молчала после того, как он закончил рассказ. Энтони нерешительно поднял голову и посмотрел на нее, готовый увидеть на ее прелестном лице отвращение и ужас.

Однако Сара выглядела скорее задумчивой, чем напуганной.

— Когда я увидела этот шрам, — рассудительно начала она, — я первым делом подумала: вот настоящее чудо, что ему удалось сохранить руку!

— Это Макс меня спас, — отвечал герцог. — Он служил лейтенантом в моем полку. Сначала он спас мне жизнь, когда вынес на себе с поля боя, а потом спас мне руку, когда запретил хирургу делать ампутацию. Доктору пришлось зашить рану, а потом Макс сам выхаживал меня.

Мне повезло, что рана не загноилась и затянулась довольно быстро.

— По-моему, ты прекрасно владеешь этой рукой. Подвижность восстановилась полностью?

— Да. Конечно, мне пришлось делать упражнения, но теперь все в порядке.

— Какое счастье иметь такого друга, как Макс!

Он кивнул. Сердцебиение мало-помалу утихло, и пот больше не струился по его телу ручьями.

— Сара, прости меня за то, что я нарушил твой сон. Больше этого не случится.

— Тебе не за что извиняться, — возразила она. — Я готова биться об заклад, что не одного тебя мучают кошмары о недавней войне.

Вполне возможно, что Сара права. Но ведь он был не просто отставным солдатом, а герцогом Чевиотом!

— Ты полагаешь? — небрежно промолвил Энтони.

— Я полагаю, что было бы ненормально пройти такую войну и не мучиться потом от кошмаров! — заявила Сара.

Герцог тут же всполошился: еще подумает, что вышла замуж за душевнобольного человека!

— Они снятся мне все реже. Поначалу я видел их почти каждую ночь, а теперь не чаще раза или двух в неделю.

— Я уверена, что со временем они прекратятся совсем. — Сара кивнула, отведя с лица длинные волосы. — Тебе просто надо набраться терпения и ждать. Иногда душевные раны исцеляются намного дольше, чем раны физические!

— Наверное, ты права. — Он устало потер глаза. Сара наклонилась и осторожно прикоснулась губами к его шраму на спине.

— Мне больно даже думать о том, что тебе пришлось перенести! — прошептала она.

Этот ласковый поцелуй задел в его душе что-то совершенно необычное — Энтони даже не подозревал, что способен на такие порывы. Однако вспыхнувшее в нем примитивное желание откровенно отразилось на его лице. Его юная непорочная жена внимательно досмотрела на него. И улыбнулась.

— Ты не хочешь меня поцеловать? — спросила она шепотом.

Энтони не в силах был ответить. Он просто обнял ее, опрокинул на кровать и принялся целовать — жадно, страстно, торопливо срывая с нее ночную рубашку.

С тех пор как ему минуло шестнадцать, Энтони ни разу не хотел женщину так безумно. Все, чти он способен был сознавать, — это бешеное, жгучее желание и ее тело, такое податливое, такое покорное, обещавшее такую волшебную разрядку…

Наконец он рухнул без сил, спрятав лицо у нее на плече. Сара обняла его и прижала к себе.

— Все хорошо, Энтони! Постарайся заснуть опять. Обещаю, что не дам повториться твоему кошмару.

Он послушно закрыл глаза. Как он устал, как он ужасно устал…

И Энтони крепко заснул в объятиях своей жены.

***

Сара долго лежала, глядя в потолок, чувствуя на себе тяжесть сильного мужского тела и наслаждаясь этой тяжестью.

Никогда в жизни она не смела и мечтать о подобной близости с другим человеком. И дело было далеко не в физическом удовлетворении после близости с мужчиной. Нет, речь шла о гораздо большем — о близости душ.

Впервые в жизни она почувствовала себя любимой. Она чувствовала себя любимой, когда он обнимал ее, когда ласкал и орошал своим семенем ее лоно. Но в то же время Сара отдавала себе отчет в том, что она не первая, не единственная в его жизни, что у герцога было множество любовниц, с которыми он был близок так же, как и с ней. А стало быть, она сделает глупость, придав слишком большое значение тому, что происходит между ними.

Ей не следует проявлять слабость и влюбляться в этого человека, если она не хочет испытать муки разбитого сердца.

А что до его кошмаров… Да, ей с большим трудом удалось не выдать своего потрясения. Ибо при всем желании она не могла представить боль, способную пробить брешь в самообладании этого всегда выдержанного и уверенного в себе человека.

Свою слабость он считает унизительной. Сара моментально это почувствовала. Герцог мучается оттого, что не может легко перешагнуть через кошмары войны, оставить их в прошлом.