Сладкая любовь

Приведя себя в порядок, мы возвращаемся в бар, держась за руки и обнимая друг друга. Ничто не могло разорвать мой пузырь счастья. В ту же секунду, как мы выходим за дверь, нас чуть не сбивает с ног парочка похотливых завсегдатаев, сосущих лица и лапающих друг друга, как будто завтра не наступит.

Мне требуется мгновение, чтобы понять, что похотливые посетители на самом деле Уилла и Уит.

Елена

Просыпаться рядом с Максом должно быть незаконно. Ни один мужчина не должен так хорошо выглядеть по утрам. Несмотря на то, что мы добрались до дома после трех, нам каким-то образом удалось лечь спать далеко за четыре. Я не знаю, как это случилось.

Ладно. Я лгу. Возможно, это было как-то связано с тем, что Макс хотел, чтобы я стояла на четвереньках на его постели, и хотел двигаться медленно. Кто я такая, чтобы отказаться от такого предложения?

Он поставил будильник на семь — пытка, я знаю, — и когда будильник зазвонил, он легко проснулся, принял душ и поцеловал меня на прощание.

— Мне пора, детка, — шепчет он. — Ключи от машины я оставил на прикроватной тумбочке. Приходите домой к Нику, когда вы, девочки, будете готовы ехать на пляж.

Слепо потянувшись к Максц, он позволяет мне прижаться к нему еще на минуту, прежде чем поцеловать меня в лоб и уйти. Накануне вечером я поставила будильник на девять, но мне показалось, что я только что прижималась к Максу, прежде чем мой телефон яростно завибрировал на прикроватной тумбочке.

Я смутно слышу, как открывается входная дверь, и Сиси меня зовет:

— Елена? Ты уже встала?

Вот и все. Опускаю ноги на пол и вываливаюсь в коридор, полусонная, с торчащими по всюду волосами. Как только Сиси видит меня, ее улыбка становится яркой, как чистый солнечный луч.

— Ты ведь не забыла про парк, да?

— Ни за что, малышка, — хриплым от сна голосом произношу я. — Давай я приму душ, и мы пойдем.

Прежде чем пойти в ванную, я целую ее в макушку, наслаждаясь ее сладким запахом.

В мгновение ока я принимаю душ и одеваюсь в джинсы, порванные во всех нужных местах, шлепанцы, свободный свитер и солнцезащитные очки-авиаторы, прежде чем собрать волосы на макушке и завязать их в беспорядочный пучок. Сиси ждет меня в холле, одетая в выцветшие джинсы и милый топ с цветочным рисунком, ее волосы свободно спадают на плечи. Я улыбаюсь про себя. Моя маленькая девочка действительно влюблена. Никто не одевается так, чтобы пойти в парк. Она сделала хороший выбор. Сэм точно оценит.

Мы поехали в парк, болтая ни о чем особенном. Когда приезжаем, Сиси выходит, и я спрашиваю:

— Когда Сэм встретится с тобой?

Сиси в замешательстве хмурится.

— Сэм? Я не собираюсь встречаться с Сэмом.

Я чувствую, как мои собственные брови хмурятся, чтобы соответствовать ее.

— Тогда с кем же ты встречаешься?

Сиси открывает рот, чтобы ответить, но что-то вдалеке привлекает ее внимание. Затем она улыбается шире, чем я когда-либо видела, и едет в направлении позади меня. Я поворачиваюсь, и солнце ударяет мне в глаза, я надеваю солнечные очки, подняв руку, чтобы защитить себя от отвлекающих лучей. Сиси подкатывается к женщине, сидевшей на скамейке. Стройная, красивая женщина с блестящими каштановыми волосами, ниспадающими волнами на спину, и от одного взгляда на эту женщину весь мой мир рухнул.

Не было никакой ошибки.

Эта женщина — мать Сиси.

ГЛАВА 37

Сиси

Я знаю, что это мама, как только вижу ее. Фотографии в коробке старые, но она не сильно изменилась. Похожа на меня. Ну, наверное, я похожа на нее. Единственная разница в том, что у меня папины глаза. Мое сердце колотится, когда приближаюсь к ней. Как только женщина видит меня, на ее лице появляется грустная улыбка, и она встает.

Она хорошенькая. Имею в виду, очень красивая. Ее длинные рыжевато-каштановые волосы волнистые длиной прямо до талии. Я тут же решаю отрастить волосы до такой же длины. Может быть, это ей понравится. Надо будет спросить у нее самой. Как мне ее называть? Мама? Наверное, ведь она моя мама, хотя я и не помню, чтобы она была рядом.

Она смотрит на мое кресло и нерешительно спрашивает:

— Сесилия?

Я киваю, не в силах вымолвить ни слова. Она машет рукой в сторону скамейки.

— Присядем? — Как только она это произносит, вздрагивает. — Прости, я имела в виду...

Я решаю избавить ее от страданий и тихо вмешиваюсь:

— Все в порядке. Я знаю, что ты имела в виду.

Подкатываю кресло к скамейке, и она снова садится, отодвигаясь от меня. Она, наверное, так же нервничает, как и я.

Она играет пальцами, глядя в сторону.

— Зачем ты связалась со мной, Сесилия?

Мое сердце замирает от ее тона.

— Потому что я хотела встретиться со своей мамой.

При слове «мама» ее глаза расширяются.

— Пожалуйста, зови меня Мэдлин. — Мои щеки пылают. Она говорит так чопорно, так официально, как будто я для нее ничто. Покачав головой, она спрашивает. — Папа знает, что ты здесь?

Я качаю головой и заставляю себя улыбнуться.

— Нет, не знает.