Сладкая любовь

— Она у моей мамы, хотела переночевать там сегодня, а завтра хочет переночевать у Ника. На следующий день она скажет мне, что хочет снова остаться у мамы. Я просто... — Он беспомощно пожимает плечами.

— Она избегает тебя. — Это заявление. И это очень печально.

Его низкий голос пронзает меня прямо в сердце.

— Я ей сейчас не очень нравлюсь.

Когда я вгрызаюсь в свой бифштекс — мой мягкий бифштекс, черт бы его побрал, Макс говорит:

— Знаю, что не дал тебе большого выбора с тренировками Сиси, но имел в виду то, что сказал. Я сделаю для нее все, что угодно. Даже готов идти по головам, чтобы сделать это. Она для меня все, понимаешь?

Мне нужно время, чтобы переварить эти слова.

Сделала бы я то же самое для своих собственных детей? Абсолютно.

Его глаза встречаются с моими. Я пристально смотрю на него, прежде чем улыбнуться.

— Знаю. Кроме того, я нашла кое-что, что, как мне кажется, могло бы ей подойти. — Подношу вилку ко рту. Как только бифштекс попадает мне на язык, стону: — О боже, это потрясающе, — я стону и стону еще немного, прежде чем спросить: — Что ты использовал для маринада?

Он удивленно поднимает брови.

— Да? — Он смотрит на свой бифштекс, и на мгновение мне кажется, что он смущен. — Это семейный рецепт. — Появляется его фирменная ухмылка. — Если я скажу, мне придется тебя поцеловать.

Я делаю паузу на середине жевания.

— Ты хочешь сказать, что тебе придется убить меня.

Его ухмылка становится шире, а взгляд останавливается на моих губах.

— Нет, мне придется тебя поцеловать.

Игнорируя мое бешено колотящееся сердце: «Да, пожалуйста!», трепет в животе, я закатываю глаза и хихикаю.

— Ты просто придурок. — Снова думая о Сиси, киваю и уверенно заявляю: — Я очень хочу попробовать кое-что новое с Сиси. И если эти штуки не сработают, продолжу поиски. Там есть много вариантов. Должно же быть хоть что-то, что ей понравится. Если существует такой вариант, я его найду.

Скрип стула заставляет мои уши кровоточить. Внезапно меня поднимают со стула и отрывают от земли. Макс крепко обхватывает меня руками и притягивает к себе. Грудь к животу, и я вдыхаю его запах. Я слегка обвиваю его руками и потираю ему спину. Он выдыхает мне в ухо:

— Ты потрясающая.

Мое легкое сжатие становится крепким. Это должно чувствоваться неловко, но это не так. Совсем нет. Мне нравится чувствовать его, чувствовать его запах. Только он.

— Мы разберемся с этим. Вместе, — честно говорю я ему.

Макс долго держит меня в объятиях, прежде чем ответить неуверенно и тихо:

— Хорошо, потому что я не знаю, какого хрена делаю.

Мои руки сжимаются еще сильнее, предлагая ему утешение и поддержку. Затем отстраняюсь и улыбаюсь ему.

— Я умираю с голоду.

Его взгляд теплеет.

— Тогда, давай есть.

Елена

Взросление с двумя старшими сестрами иногда было сущим адом. Если мы не ссорились из-за косметики и одежды, то Нат и я ссорились из-за мальчиков и друзей. Мои родители никогда не вмешивались, пока мы буквально не рвали друг другу волосы. Нина выступала в роли судьи и присяжных, а Нат — в роли палача. То, что я была самой младшей, означало, что меня всегда обвиняли в том, что происходит дома. Это было потому, что мои родители никогда не могли злиться на меня.

Я была ребенком. И чертовски милым. Но даже несмотря на то, что мои сестры втягивали меня в неприятности, мы были командой. Я брала на себя вину за то, что сделала одна из моих сестер, а потом в тот же вечер получала в благодарность втрое больше десерта. Мы, конечно, не были семейкой Брейди (прим. перев.: Американский комедийный телесериал о многодетном овдовевшем отце, который женится на вдове с тремя детьми), но нам было очень весело собачиться друг с другом. В нашем доме всегда было очень весело. Хотя все трое из нас, девушек, вспыльчивы, мы быстро справлялись со всем этим и всегда находили время посмеяться. Мы все очень привязаны друг к другу.

Если кто-то затрагивал моих сестер, то затрагивал и меня. Я никогда не боялась физической расправы, чтобы отомстить за них тем или иным способом. Помню, однажды мы с Ниной и Нат поздно вернулись из школы. Мы истекали кровью после кулачного боя после школы с участием подруги футболиста, которого Нат поцеловала в выходные. Девушка была опустошена. Она была влюблена. Я понимаю это. Нат осталась после школы, чтобы поговорить с ней об этом, чтобы снять напряжение. Этот придурок сказал Нат, что расстался со своей девушкой. Он знал, что Нат влюблена в него, поэтому играл на ней, как на скрипке.

И лишь в понедельник, когда Нат пришла в школу, и все шептались и хихикали у нее за спиной, она поняла, что что-то случилось. Аманда Аделаида Кристиансен, главная чирлидерша и блонди Бимбо, ждала ее у шкафчика. Она приветствовала Нат с ухмылкой. Когда она шагнула вперед и ударила Нат по лицу, та даже не вздрогнула.

Нет, ну, правда. Даже не вздрогнула.

Тем не менее, Нат все еще хотела поговорить с девушкой, но когда она появилась, и ее ждали шесть членов команды поддержки, мы знали, к чему все идет. Мы с Ниной вмешались. Нат последовала нашему примеру.

Мы надрали им задницы.