Сладкая любовь

— Черт, — начинает Макс, — мне так жаль, Лена. Я… — Заметив выражение моего лица, он замирает. — Что происходит?

Мои глаза закатываются от пульсирующего во мне удовольствия.

— Молчи. Пожалуйста, молчи. Боже.

Закрыв глаза, я чувствую, как он приближается ко мне.

— Ты?..

Стиснув зубы, я шиплю:

— Да. — И тянусь вниз, ища собственной разрядки. — О, черт. Нет, — выдыхаю я. — Этого не должно было случиться.

Сильные руки тянут меня на кровать. Как только моя спина касается кровати, большое, твердое тело накрывает меня. Макс задирает мою юбку вокруг талии. В рекордное время стягивает мои трусики вниз по ногам, и вот я полностью открыта для него. Он грубо хватает мои ноги, раздвигает их, ложась между ними и прикладывая кончик своего члена к моему бутону счастья. Он двигается на мне, и искры летят вовсе стороны.

— Черт. Ты такая мокрая. Я держу тебя, детка. Отпусти.

У меня перехватывает дыхание. Я сжимаю его талию так сильно, что мои ногти, наверное, оставляют на нем отметины. Обхватываю ногами его бедра и еще сильнее прижимаюсь к нему. Моя грудь, покрытая спермой, прижимается к его, и, очевидно, прямо сейчас в моей спальне нет места для запретов. Мои мягкие груди, прижатые к его широкой груди, что-то делают со мной. Я хнычу. Макс пристально наблюдает за мной сквозь прикрытые веки, и толкается на мне быстрее и сильнее. Каждый раз, когда его горячая, твердая длина скользит по мне, мой клитор поет.

Ему требуется тридцать секунд, чтобы всколыхнуть мой мир.

Тридцать, изменяющих жизнь, секунд.

Нижняя часть моей спины покалывает, когда моя сердцевина начинает пульсировать. Макс опускает свой рот к моему в требовательном поцелуе, и я стону. Протянув руку, обвиваю руками его шею, углубляя поцелуй. Его язык танцует с моим. И экстаз разливается по моему телу. Сердце бешено колотится, я сжимаю его ногами, запрокидываю голову и кричу:

— О Боже! Да!

Мое тело неудержимо содрогается, и через пятнадцать секунд все кончено.

Что-то мокрое с нижней части живота стекает по бедру на кровать. Макс целует меня в щеку. Мне требуется минута, чтобы собраться с мыслями. Открываю глаза и вижу, что Макс смотрит на меня с улыбкой. Я ничего не могу с собой поделать, закрываю глаза рукой и начинаю хохотать.

— Ну, это вроде как отстой. — Я убираю руку и вижу, что он ухмыляется мне сверху вниз, выставляя ямочки на всеобщее обозрение. Не раздумывая, я протягиваю руку и легонько тычу в одну пальцем. — Мне это нравится.

— А мне нравишься ты.

Я провожу кончиком пальца от его щеки вниз, к небольшому углублению подбородка.

— Ты так говоришь только потому, что кончил. — Я смотрю вниз на мокрый живот, а потом снова на него. — Дважды.

Он просто продолжает ухмыляться.

— Мне даже не жаль.

— Даже самую малость?

Он чмокает меня в губы, и свет в его глазах становится интенсивным.

— Ни капельки. — Перевернувшись на спину, он притягивает меня к себе. — Вау. Славно позажимались. Не думаю, что мне было так весело с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать.

Я прижимаюсь к нему, уткнувшись носом в его подбородок, вдыхая его древесный запах.

— Да, было весело. Хотя сейчас я чувствую себя довольно хорошо. А как насчет тебя?

— Феноменально.

Я чувствую вибрацию в его груди.

— И это все, что имеет значение. — Мои глаза начинают тяжелеть. — Наверное, нам надо принять душ.

Голос у него такой же сонный, как и у меня, Макспритягивает меня ближе и сонно произносит:

— Ага. Душ. Хорошая идея.

И это последнее, что я слышу, прежде чем все становится черным.

Меня будит звук закрывающейся входной двери. Сонно моргая, я сажусь и смотрю на часы. Десять минут восьмого утра. Глядя на пустое место рядом со мной, мое сердце тяжело сжимается. Похоже, спать рядом со мной для Макса слишком тяжело. Я должна была догадаться, что он не так влюблен в меня, как я в него. И это история моей жизни.

Во-первых, это был мой первый школьный парень Джонатан. Мне было шестнадцать. Он встречался со мной в течение трех недель, украл мой первый поцелуй, а затем спросил, не думаю ли я, что моя сестра Нат влюблена в него. Когда я рассказала ей об этом, она показала ему, как сильно он ей нравится. На следующий день в школе Нат всем рассказывала, что у него крошечный пенис. С того дня его новое прозвище стало Крохотуля.

Потом был Денвер. Да, его звали Денвер. Мой разум хихикает, вздыхает, а затем качает головой. Просто по его имени я должна была догадаться, что он придурок. Мы встречались в выпускном классе целых восемь месяцев. Мне только что исполнилось восемнадцать. Он делал все правильно, говорил все правильно, а еще состоял в баскетбольной команде и был высоким.

Мне нравятся высокие парни, так что подайте на меня в суд.