Сладкая месть коварного босса (СИ)

— В нашем браке всё зависит от тебя. Если будешь себя правильно со мной вести, — он окинул её сальным взглядом, — то и я отплачу тем же. Я ведь могу быть нежным и ласковым, если меня не злить, — и провёл тыльной частью ладони по её щеке. — Уясни себе это раз и навсегда. Так что не расстраивай меня больше, тогда у нас с тобой всё будет хорошо. И я, разумеется, стану самым лучшим зятем и назову твоего отца «папой».

«Другими словами, сиди на той цепи, которую я тебе выберу, и на том коврике, на который укажу, да? Ну-ну…»

Ева промолчала, не видела больше смысла спорить или пытаться достучаться до пустоты, которая заменяла ему душу. Мысли о побеге, которые мало-помалу начали приходить на досуге, крепли с каждой минутой. Да только всё это по большей части лишь фантазии. От отца и его церберов не скрыться, а перекупить охранников просто не за что. Карманных денег, кроме отцовских карт, никаких. Телохранитель под боком 24/7, не говоря уже об остальной своре. Но останавливало главным образом не всё это, а единственный неоспоримый факт: те, кто поможет ей с побегом, пострадают. И вот этого она допустить не могла: на её совести и так несмываемым грехом лежала судьба Григория.

Хотя безумно хотелось иметь хотя бы одного человека, верного только ей и никому другому. И было бы здорово, если бы им стал Кирилл. Его присутствие успокаивало и совсем не напрягало, а ведь он, по сути, совершенно посторонний человек. Однако именно рядом с ним ей куда комфортнее, чем и с родным отцом, и с будущим мужем, и даже с вечно прогибающейся под папу мамой. Полноценной заменой Григория он не стал, их вообще сложно было сравнивать, но этих двоих мужчин объединяло то, что оба ставили на первое место не нанимателя, а подопечную.

Максим держал в руке досье на Анатолия Петровича Лисицына — молодого преуспевающего бизнесмена, который при поддержке отца очень уверенно продвигался по карьерной лестнице — и хмурился с каждым прочитанным словом, а уж взглянув на некоторые интересные снимки, и вовсе швырнул папку на стол. Постоянная любовница, значит… Любит сорить деньгами… Достаточно башковитый, чтобы восстановить то, что растратил… Бульдожья хватка относительно того, что считает своим… Посещает закрытые клубы «для избранных»…

Много грешков, слишком много, чтобы ими не воспользоваться. А уж о том, чтобы отдать Еву в его похотливые лапы, и речи не идёт. Не-е-ет, её ждёт иная судьба, и замужество с Лисицыным в данном случае далеко не самое худшее из зол…

Глава 9

Евангелина в общении с женихом решила на время затаиться и не показывать нрав, словно смирилась с замужеством как с неизбежным злом. Анатолий тоже перестал говорить гадости, но на смену им пришли пошлости. Он нередко вгонял её в краску в людных местах, нашёптывая всякое-разное, отчего горели не только щёки, но и уши, а временами даже шея и зона декольте. Кажется, будущий муж очень даже ждал того дня, когда их союз станет официальным и молодая жена переедет в его дом.

Зато Ева о предстоящем переезде думала с ужасом. Оказаться в полной власти этого похотливого скота на хотелось ни за что на свете. Но и для мамы, и для папы всё то, о чём нашёптывал Толик, — неотъемлемая часть брака, а вот Евангелину мутит от одних слов о предстоящих «наслаждениях». Будь на месте Лисицына другой мужчина, к которому бы её тянуло, каждая фраза чувствовалась бы по-иному, вызывала бы предвкушение, а не отторжение.

Пускай Анатолий трижды светский лев и за ним тянется шлейф покорителя женских сердец, но Еве от одного его хищного взгляда хочется забежать на край земли и пропасть без вести. И ведь он видит её отношение, но от этого ещё сильнее изгаляется, а когда ему не хватает слов, в ход идут руки. Обнимает по поводу и без, прижимает к себе, особенно если нужно сделать красивый кадр для очередного журналюги, гладит и дразнит. Дальше пока не заходит, но, кажется, всё ещё впереди.

И Евангелина стала делать всё, чтобы не оставаться с ним наедине, беззастенчиво прикрываясь Кириллом. Даже в машине жениха перестала ездить, предпочитая отцовскую, где садилась на заднем сидении рядышком с телохранителем, отгораживаясь им от Толика, который вынужден был сидеть по другую сторону от бодигарда, а не рядом с невестой.

— Ева, сколько можно? — как-то вечером взорвался Лисицын, когда они ужинали в отдельном кабинетике элитного ресторана. — У меня такое ощущение, что ты и в нашу спальню потащишь охранника и уложишь его посреди кровати вместо подушки, чтобы от меня дистанцироваться!

— Ну что ты?! — она сделала вид, словно не понимает причины его недовольства. — Мы ведь пока не женаты, нужно соблюдать приличия…

— Слушай, не зли меня! Какие ещё приличия?! — взорвался будущий муж. — Мы не в позапрошлом веке живём. А твой так называемый телохранитель… (Как там его, Кирилл?) пулей вылетит с работы, как только мы поженимся. Я больше не потерплю этого мужлана рядом с тобой. После нашей свадьбы в нём больше не будет необходимости, я сам найду тебе охранника, который меня устроит.