Сладкая месть коварного босса (СИ)

— Моего мнения, я так понимаю, ты снова не спрашиваешь, а просто ставишь перед фактом, да, папа? — всё же нашла в себе силы спросить она. — И предоставить мне возможность поработать в компании по-прежнему не собираешься. А ведь это мой шанс доказать тебе, что…

— Мои дела хуже некуда, а ты снова со своими глупостями, — перебил он. — Если подпущу тебя к работе, ты только всё испортишь и заставишь меня краснеть. Сейчас не время для экспериментов, нужно действовать наверняка.

— Но разве для этого обязательно заключать брак? — попыталась оттянуть неминуемое Ева. — Пускай этот Борис для начала просто поработает в компании, покажет себя… Да и, быть может, нам удастся найти кого-то получше?

— У меня нет времени! Хватит уже отлынивать, пойдёшь за того, за кого скажу! — отец ударил ладонью по столу. — Мне нужны денежные вливания Бориса, я должен остаться на плаву…

«Из огня да в полымя».

Спорить было бесполезно. Куда проще сдвинуть гору, чем переубедить Андрея Ланского, если он что-то вбил себе в голову. Выйдя из кабинета, Евангелина еле сдерживала слёзы. Она отвернулась от Кирилла, во взгляде которого промелькнуло сочувствие, не желая показывать ему (да и вообще кому бы то ни было), насколько ей сейчас плохо. И стыдно. Потому что отец её вообще за личность не считает. Так, безупречное и бесплатное приложение, которое можно использовать по назначению и подкладывать под того, кто больше даст. А она-то надеялась, что вопрос с помолвкой решён…

Толику, кстати, хватило наглости приехать, когда толпа журналистов под домом уже рассосалась, однако в особняк его не пустили. Он, некоторое время проторчав в машине, названивал Еве, которая не брала трубку, но потом таки уехал. А у неё до сих пор стояли перед глазами откровенные снимки с его участием, которые не видел разве что слепой. Больше попыток выйти на связь он не делал, видимо, у его гордости был исчерпан лимит. Вот бы и дальше держался подальше и нигде не подстерёг.

Вечером предстояло знакомство с новым женихом, и Евангелина собиралась на ужин в ресторане как на кладбище. Пошла во всём чёрном, закрытом и скромном, максимально себя спрятав. Пускай этот Борюнчик не думает, что сорвал куш и ему предоставят все прелести на блюдечке с голубой каёмочкой. Надо просто пережить этот ужин, а дальше… Мысль о побеге стала всё настойчивее. Может, Кирилл всё же решится пойти против правил и помочь? Хотя сейчас отец нуждается в дочери, которую можно выгодно продать, куда сильнее, чем раньше, и точно не спустит с неё глаз.

— Ева, чтобы без эксцессов мне, поняла? — напутствовал её родитель. — Ты должна ему понравиться.

Приехав в оговоренный ресторан, Евангелина ощущала себя очень некомфортно. Пострадавшая репутация давала себя знать. На Еву косились, перешёптывались, посмеивались, шушукались… Она бы предпочла менее известное местечко, но отец считал, что это им не по статусу, поэтому выбрал для встречи известное место.

Борис уже ждал её за столиком у окна. Даже не подумав встать при приближении дамы, он окинул потенциальную невесту неудовлетворённым взглядом, задержавшись на юбке ниже колен и слишком закрытом вырезе блузки. Ева сейчас самой себе напоминала «человека в футляре», и её такая позиция более чем устраивала, а вот женишку явно пришлась не по вкусу.

— И к чему эта ложная скромность? — начал он, опустив приветствия. — Там, на балу, целуясь у всех на глазах под объективами камер, ты ею не страдала…

Евангелина насилу стерпела обиду. Хотя да, его понять можно. Борюсику пытаются спихнуть подпорченный товар. Кому понравится, когда имя его потенциальной невесты полощут на каждом углу, а сама она предстаёт далеко не в лучшем свете?!

Заставив себя таки устроиться за столиком напротив Царицына, Ева окинула его не менее выразительным взглядом и с достоинством проронила:

— Я считаю, что всему своё место и время. И да, добрый вечер.

— Ну брось, не разыгрывай комедию, — отмахнулся Борис, изучая меню, хотя с его комплекцией было бы неплохо уже сегодня сесть на диету. — Когда поженимся, все эти твои траурные тряпки отправятся на помойку. Красивая кукла не должна себя уродовать этим убожеством.

«Кукла, значит?»

Ограничившись символическим салатиком и с отвращением глядя, как кавалер, с наслаждением причмокивая, поглощает стейк, Евангелина отчаянно желала испариться из этого треклятого ресторана и больше не сидеть в компании свинтуса, да ещё и под прицелом множества глаз.

— Уверена, что стоит ограничиться этим подножным кормом? — он указал на её салатик, которого в тарелке оставалось больше половины, настолько у Евы не было аппетита. — Ты и так больно тощая… — он слегка наклонился, огибая столик, и, потянувшись к невесте, положил руку на её бедро.

Евангелина едва не задохнулась от возмущения:

— Что ты себе позволяешь?!